ЕЩЕ РАЗ ПРО ЛЮБОВЬ

«Слово о любви велико имеет пространство и неудобь сказуемо нашим скудным умом, а скуднее еще деланием».

Преп. Макарий Оптинский

Господь сказал, «любяй Мя заповеди Моя соблюдает» (Ин. 14, 21). Первое, что приходит на ум при воспоминании о «качествах» сердца любого из русских старцев, «соблюдших заповеди Христовы до конца», это – любовь. Настоящая любовь, христианская – не та, которую нам сейчас пытаются преподнести в сладкой оберточке толерантности. Любовь милующая, но непримиримая, когда хулится имя Господне или оскверняются Его святыни. И наказание осквернителям – это тоже любовь, смирительная для хульника, о душе которого так же печется Господь, как и о душе любого грешника.

Вот например яркий случай проявления этой любви у приснопочившего старца Павла (Груздева) - из "воспоминаний" В.В.Белова:

«В начале 90-х, в пору возрождения Спасо-Яковлевского Димитриевого монастыря Ростова, я после увольнения из милиции там часто бывал и работал. Большинство жилых помещений обители занимали люди, не имеющие никакого отношения к монастырю. Территория была захламлена, кругом лежал мусор, стояли какие-то сараи, птичники, разрушенные детские городки, толстые стволы деревьев, в беспорядке раскиданные по территории, – все это создавало впечатление дремучести и неустроенности. Шум на территории монастыря (треск мотоциклов, крики пьяных или дерущихся, лай собак, мат и т.п.) был круглосуточным. Монастырь был как проходной двор. Наместник обители отец Евстафий и его правая рука отец Иоанн "огнем и мечом" наводили порядок на территории монастыря, встречая противодействие жителей по любому вопросу.

 Спасо-Яковлевский Димитриев монастырь

Существующий быт, обусловленный "походными" условиями, враждебный внешний мир жителей монастырских зданий, нехватка во всем и вся оказывали свое влияние на "первопроходцев", восстанавливающих монастырь. Но если отец Евстафий и отец Иоанн были крепки духом, то кое-кто этого не выдерживал. Часто досаждал отцу Евстафию один из насельников своим пьянством и неуправляемостью. На предложения покинуть монастырь он не реагировал.

Вспоминаю, что в эту пору по просьбе отца Евстафия я привез в очередной раз в монастырь отца Павла. Батюшка был легок на подъем, а в поездках к отцу Евстафию, которого особенно любил, легок вдвойне. Как обычно по приезде, немного отдохнув, отец Павел, интересуясь жизнью обители, расспрашивал отца Евстафия о происходящем, рассказывал примеры из своей жизни, интересовался всем и всеми. Дело происходило в так называемой трапезной, за столом, где они сидели, разговаривая один напротив другого в моем присутствии. На столе стояла самая простая еда: вареная картошка, капуста, лук, хлеб, рыбные консервы. В один из моментов разговора отец Евстафий посетовал на плохое поведение насельника монастыря. Отец Павел попросил позвать этого человека, чтобы поговорить с ним.