<!--[if gte mso 9]> Normal 0 false false false MicrosoftInternetExplorer4 <!--[if gte mso 9]> <!--[if !mso]> <!--[endif]--><!--[if gte mso 10]> <!--[endif]-->

Выросший в келий отца Иосифа (через которого получил старческое благодатное дарование) и отца Нектария, отец Севастиан сосредоточил в себе, как в фокусе, огромный опыт Оптиной школы за весь предшествовавший период. Но он не в пустыне выполнял свое призвание. Его служение верующему народу проходило в иных условиях.

Внешняя канва его жизни представляла обычную картину простого монаха этого времени. Родился в крестьянской семье Василия Егоровича и Матроны Савельевны Фоминых села Космо-Домианского (Орловской губ., Ливенского уезда) в 1884 году. Оставшийся 5-летним без родителей на попечении старших братьев (17-летнего Иллариона и 13-летнего Романа) Стефан сразу ощутил всю тягость сурового детства. Начальное образование получил в 3-х классной приходской школе, жил типичными крестьянскими заботами, отличаясь разве тяготением к книгам и уединению в свободные от работ минуты.

3 января 1909 года Стефан Васильевич определялся в Оптину Пустынь, где уже подвизался с 22 мая 1898 года его брат–схимонах Рафаил [1].

Здесь, проходя послушания от помощника повара до келейника скитоначальника, он постепенно навыкал, под руководством старцев, рассуждению и умному деланию. В 1917 году состоялось его пострижение в мантию, в 1923 году - хиротонисан во диакона и в 1927 году - в иеромонаха. Служение проходил с этого времени в г.г. Козельске, Мичуринске. Тамбовской области, и в Караганде (с 1944 г.), где и закончил свое служение 19 апреля 1966 года.

Вся пастырская деятельность схиархимандрита Севастиана проходила в полном соответствии с опытом оптинских старцев, который составляет исключительный материал для всякого пастыря применительно к сознанию современного человека.

Не обладая сам даром слова, отец Севастиан за каждой службой читал поучения из сборников общеизвестных проповедников. К этому, как настоятель, он побуждал и своих сослуживцев (если и они их не могли говорить). Через строгое соблюдение церковного устава, он приучал свою паству к внутренней и внешней дисциплине, раскрывая перед ними его  глубочайший смысл и этим постепенно приобщал их к внутренней церковной культуре. Также, как и его предшественники, помимо практических духовных советов, батюшка (так привыкли называть старцев русский народ)  настойчиво убеждал как можно чаще прибегать к святоотеческим творениям.

Как правило, рекомендуемая им духовная литература относилась к составу тех изданий, которые сделаны Оптиной Пустынью (в основном) и Феофаном Затворником. При этом он всегда говорил:  "Без чтения святых отцов нельзя спастись ".

 

В простые незамысловатые слова они учились друг у друга вкладывать всю душу ради пользы ближних (дальних для них не существует). "Умерший не может за себя молиться и изменить свою участь, а мы пока живы вот и молимся за них", - говорил, например, схиархимандрит Севастиан, который в продолжении всей пастырской деятельности  не упустил ни одной панихиды, ежедневно (даже в день по несколько раз) вознося молитвы об усопших.

Вся философия жизни раскрывалась пред ним в богослужении, в тех же уставных словах священнодействий ...

Таким образом, каждая служба - это не повторение предыдущей!  В мыслях старцев прослеживается в этом отношении "концентрическое восприятие" молитвы, богослужений (от дневного до годового круга), повседневных будней, и так – всей жизни.  Соответственно происходит здесь и внутреннее духовное развитие.

Вершиной же этого литургического мировосприятия является Вознесение Господне - венец всех праздников, который праздновался оптинцами с особой торжественностью.

 

[1] Об отце Анатолии Зерцалове материалов в архиве нет. По данным летописи от13 августа 1917 года, их увез с собой инспектор Казанской духовной академии архимандрит Гурий с тем, чтобы написать о нем книгу, которя так и не вышла в свет. Имеющиеся же данные в брошюре, изданной Шамординской Пустынью ( она же в “Жизнеописаниях подвижников благочестия”) содержит лишь схему его жизни и деятельности. ГБЛ, ф. 214, Опт.-368, ч. 2, л. 2.