В первую ночь после причастия видел я страшный сон. Будто вышел на
огромную поляну, которой конца-краю нет, а сверху ярче солнечного льется
свет, на который нет мочи взглянуть. Но этот свет не доходит до земли, и
она будто вся окутана не то туманом, не то дымом. Вдруг в небесах
раздалось пение, да такое стройное, умилительное: «Святый Боже, Святый
Крепкий, Святый Безсмертный, помилуй нас!»
Несколько раз повторилось оно, и вот вся поляна заполнилась людьми в каких-то особых одеяниях. Впереди всех стоял наш Государь Мученик в Царской порфире и короне, держа в руках чашу, до краев наполненную кровью.
Несколько раз повторилось оно, и вот вся поляна заполнилась людьми в каких-то особых одеяниях. Впереди всех стоял наш Государь Мученик в Царской порфире и короне, держа в руках чашу, до краев наполненную кровью.