«Однажды, – говорил он, – я чувствовал в себе холодность с тонким
смущением и рассуждал в себе, что это есть следствие рассеяния и
самочиния. Вот уже прошло три дня, как я не был у своего старца, и не
поверял моих дел, и не открывал помыслов. Одна мысль говорила мне, что
идти к нему незачем, потому что в течение этого времени тобой против
совести ничего не сделано. Другая же, напротив, убеждала меня получить
от него хотя благословение, могущее укрепить противу козней диавола.