Схимонах Афанасий - духовный учитель преп. Макария Оптинского

Выдающимся учеником прп. Паисия Величковского был схимонах Афанасий (Захаров) (в миру Нинколай Андреевич Охлопков). Он происходил из дворянского рода, в молодости служил в гусарском полку ротмистром, но в 30 лет вышел в отставку и поступил в Нямецкий монастырь, где был пострижен в монашество старцем Паисием. Прожил в Нямецком монастыре более семи лет, где «всего более занимался он по благословению старца Паисия, выпискою наставлений из отеческих книг о молитве, смирении, терпении, послушании, любви и прочих добродетелях, о стяжании которых имел всегдашнее попечение».

По личной надобности и просьбе он был отпущен в Россию в 1777 г. с монахами Амвросием и Феофаном, но не смог уже возвратиться обратно, о чем очень сильно скорбел.

Был определен во Флорищеву пустынь Владимирской губернии, исполняя некоторое время обязанности казначея, позже жил в Гороховском монастыре, но в обеих обителях имел множество скорбных искушений. В 1806 г. путешествовал на богомолье в Киев, по болезни на обратном пути остался в Белобережской пустыни. В 1815 г. по благословению преосвященного Досифея перешел в Площанскую пустынь, где и остался на постоянное жительство, прожив в обители 10 лет.

Его пребывание в Площанской пустыни в течение десяти лет служило для всей братии примером, в его житии мы читаем, что: «многие воспользовались его жизнию, наставлением и любовию; ибо старец сей был кроток, снисходителен, смирен, милостив, сострадателен и любовен ко всем». Был старец Афанасий страннолюбив, принимал всех, утешая и обеспечивая необходим, кормил все, даже жертвуя своей трапезой. Был милостив старец и к бессловесной твари – всегда заботился, чем накормить птиц.

Даже будучи немощен, всегда исполнял заповеданное старцем Паисием правило.

А правило это было таково. Придя с утрени, прочитать Акафисты Спасителю и Бо­жией Матери, молитвенно вспоминая страсти Христовы, прочитать по Канон­нику кондаки и тропари, две главы из Апостола и одну из Евангелия. Затем следовало молитвенное воспоминание Божией Матери и святых, пришедших на память. Завершалось же правило чтением синодика о здравии и упокое­нии родных, близких и благодетелей. При этом правиле старец клал две сотни поклонов и совершал его утром и вече­ром.

Братия монастыря ежедневно прихо­дили к старцу ради пользы и духовного утешения. Для всех он находил простое слово, говорил с крайним смирением, как ничего не знающий. Любил назидать чужим примером, рассказывая о жизненных встречах с преуспевшими иноками. С приходящими мирянами старец беседовал о милосердии к ни­щим, о будущих страданиях, говоря с любовью о том, что эта жизнь дана на взыскание будущей. Сектантов и рас­кольников молил и уговаривал оставить свое заблуждение, и Божией милостью многие из них обращались к Право­славной Церкви.

Отец Афанасий своей простой и дет­ской незлобивостью, смирением и кро­тостью поучал без слов, а свободное время старец проводил в переписыва­нии из отеческих книг душеполезных наставлений, в надежде в будущем сис­тематизировать собранные им бесцен­ные россыпи святоотеческой мудрости. Но при жизни отцу Афанасию завер­шить намеченное не было суждено. Уже после его кончины сей труд, соста­вивший несколько томов, был передан из обители в Орловский церковно-археологический комитет для музея.

Осенью 1825 года старец Афанасий занемог и мирно передал свою душу Господу при конце воскресной вечерни на руках своего ближайшего ученика отца Макария - будущего оптинского Старца.

Девять лет, проведенные рядом с та­ким светочем «Паисиевого гнезда», как схимонах Афанасий, дали возможность отцу Макарию приобрести неоценимую пользу для своей души. Старец Афана­сий имел у себя верные списки всех тру­дов и переводов отца Паисия (Величковского): книгу Исаака Сирина, исправ­ленные древние славянские переводы писаний Макария Великого, Симеона Нового Богослова, самим старцем пере­веденные писания Максима Исповедни­ка, Феодора Студита, жизнь Григория Синаита, слова Григория Паламы и дру­гие. Чтением и переписыванием этих рукописей ученик и последователь схи­монаха Афанасия, отец Макарий, с глу­боким рвением принялся утолять свою духовную жажду. Годы спустя эти вер­ные списки с переводов старца Паисия (Величковского) легли в основу изда­тельской деятельности отца Макария уже в Оптиной пустыни.