ОПТИНСКИЕ СТАРЦЫ НАСТАВИЛИ НА МОНАШЕСКИЙ ПУТЬ

Эту историю мне рассказала одна монахиня. Как-то я, грешная, по своему любопытству и безцеремонности, задала ей такой, как сейчас понимаю, некорректный вопрос: - А почему Вы стали монахиней? Неужели Вам не хотелось иметь семью, нянчить детишек?.. - Нет. Так управил Господь. Слава Ему за все! Я  счастлива и благодарю Бога. - Ну, неужели у Вас никогда-никогда не возникало совсем никаких сомнений по этому поводу, - не унималась я, мирской человек, пытающийся своим разумом проникнуть в тайну души: почему все-таки люди приходят к такому выбору? Монахами рождаются или становятся? Как это бывает? - Нет, особенных сомнений не возникало, - ответила монахиня. - Сам Господь постепенно к этому подводил, отсекал все лишнее, и я, в конце концов, поняла, что хочу идти к Нему этим путем. Но однажды произошел со мной такой случай. Я приехала в Оптину Пустынь. Это было Великим Постом, и я решила весь Пост прожить в обители, говеть, ходить на службы, послушаться. У меня тогда в жизни был переломный момент, скорби... Надо было собраться с мыслями, разобраться в себе, в своей душе, и решить, как дальше жить. Уже тогда я хотела уйти в монастырь, но еще не могла окончательно решиться на это, не знала, есть ли воля Божия, смогу ли; И вот, живя в Оптиной, молясь Старцам Оптинским, с каждым днем все больше утверждалась в своем желании выбрать монашеский путь. Но уже под конец Поста со мной произошло такое искушение. Встретила в храме своих друзей, семейную пару, мужа с женой. Они приехали с паломнической поездкой и очень обрадовались нашей неожиданной встрече. Разговорились. А когда стали прощаться, подруга вручила мне газету, в которой была статья про их счастливую семью и некоторые другие православные семьи. Я взяла газету, поблагодарила, вернулась в гостиницу и стала читать. Читала-читала и вдруг ; как разревусь! Неужели у тебя никогда этого не будет? Никогда не будет семьи, детей?..» - жужжали настырные помыслы. Господи, помилуй!, - плакала я, отбиваясь от них, уязвляющих в самое сердце. В слезах побежала к мощам Оптинских Старцев, плакала и молилась, чтобы Господь помог, отогнал искушение. После молитвы стало спокойней, я вышла из Владимирского храма и тихо побрела по узкой оптинской дорожке, на глазах еще блестели слезы. Но не успела сделать и нескольких шагов, как передо мной неожиданно, как будто из земли вырос высокий монах, шагающий быстрыми шагами. Я отступила на край дорожки, чтобы пропустить его, но, поравнявшись, монах пристально взглянул на мое заплаканное лицо, вытащил из кармана рясы шоколадку и, сунув мне в руки, также быстро зашагал дальше. А я заплакала еще сильней, но уже не от скорби, а от стыда за свои колебания и наполнявших сердце радости и благодарности Господу и Его великим Старцам. Как же быстро и как чудесно они умеют утешать и вразумлять, милые Старцы Оптинские! И сейчас, часто перечитывая письма преп. Анатолия Старшего (Зерцалова), одного из самых-самых моих любимых Старцев, с особенным трепетом я читаю те, в которых Батюшка пишет своим духовным дочкам о высоте монашества.