21 сентября (по церковному стилю) 2003 года монастырский колокол возвестил о кончине Оптинского Старца игумена Феодора (Трутнева).
Проживал он в Оптиной Пустыни с начала ее открытия, прикрывая свою высокодуховную жизнь легким юродством. Подавая благословение встречным людям, Старец не дозволял целовать руку. Какой-то смельчак однажды спросил его:
– Батюшка, а почему Вы не дозволяете поцеловать вашу руку?
– А скажите, пожалуйста, – отвечал Старец, – Вам что, мало святых мощей? Вот, идите к мощам преподобных Старцев и прикладывайтесь, а я Федька-дурак. Зачем Вам моя, простите за нескромность, грязная рука?
Иногда Старец мог так ответить на просьбу о молитве:
– Батюшка помолитесь.
– И сами не ленитесь. А какая у Федьки молитва? Один поклон на всю кровать. Вы сами с усами, молитесь сами.
Старец частенько тайно указывал на грехи ближним, что бы этим побудить их к очищению через покаяние. Пришел к нему как-то молодой паренек с чувством собственного достоинства. А таких, как известно везде хватает. И стал он прямо-таки с порога хвалиться своими успехами. Отец Феодор выслушал его по-отечески, внимательно, а потом сказал:
– Молодой человек, когда я был юношей и жил в деревне, то там были двое мужиков: отец и сын. Выйдут они бывало на луг и косят траву. А у них это здорово получалось, да только вот, никто не хвалил. Тогда они остановятся, посмотрят друг на друга, и давай причитать: «Ай да мы, а нас не хвалят, ай да мы, а нас не хвалят...»
И тогда паренек понял, что это про него притча и стал просить прощения за свое балагурство.
Отец Феодор был человек непростой. Это в Оптиной знали все от мала до велика. Он мог и с начальством пошуметь, когда видел какую несправедливость. И все-таки за его необычным для окружающих поведением скрывался высоко духовный мудрец-целитель. В келье Старца всегда было множество высушенных трав. Этими травами он лечил болезни.
– Бывал у меня в гостях один схимник, – вспоминал о. Феодор, – так вот он говаривал: «хочешь быть здоров, позабудь про докторов».
Именно о. Феодор, как говорится, всегда был на передовой. Он врачевал души и при этом больше помогала молитва Старца, чем травы.
Как-то брат Д. сильно заболел. Идет из лазарета, а навстречу ему о. Феодор.
– Веселей, веселей, – поприветствовал унывающего брата Старец. – Девясил придаст Вам сил. Зайдите ко мне вечерком, я Вам дам щепотку. Травки – лучший друг человека.
Брат вечером заглянул к Старцу и обомлел. Чего тут только не было. Вся келья заставлена мешками, коробками, разными вещами, свободным оставался только узкий проход к кровати. Тем не менее Старец быстро обнаружил лечебный корень, затем он открыл книгу, прочитал басню И.А. Крылова, в которой говорилось, что у сильного всегда безсильный виноват и, объяснив, как надо заваривать, вручил больному брату народное средство. Когда же тот пришел в келью, то почувствовал себя совершенно здоровым.
Отец Феодор видел корень всякой болезни в духовном недомогании. Таким он запомнился многим. За всей внешней строгостью Старца нельзя было не заметить его особенной любви к ближним. Практически нет ни одного человека, живущего в Оптиной, который так или иначе не пересекался с ним, и все вспоминают о Старце с любовью и благодарностью.
Оптину называют страной чудес и можно вести безконечные рассказы о примерах прозорливости Старца, но мы остановимся пока и расскажем лишь о блаженной кончине Сарца.
Бог открыл ему день его перехода в вечную жизнь. Где-то за неделю до смерти о. Феодор сказал благочинному:
– Десять лет живу в этой келье, пора уже и в другую перебираться.
– Ну что ж, я поговорю с отцом Наместником, чтобы Вас перевели, – сказал о. Благочинный.
– Поговорите, обязательно поговорите, – просил Старец.
Вскоре о. Феодор занемог. За день до отшествия из этого мира его переносили в лазарет. Паломники стоявшие на порожках Владимирского храма и любовавшиеся Оптинскими видами рассказывали: « Мы вдруг увидели, как из братского корпуса понесли кого-то на носилках ”вперед ногами”. Обычно так выносят покойников и потому, мы стали креститься, снимая головные уборы.
Когда носильщики сравнялись с нами, то мы увидели на одре о. Феодора. Правая рука его была запрокинута за голову. Стало понятно, что Старец жив. Все облегченно вздохнули. В левой руке Старец держал свой деревянный посох, с которым никогда не расставался». О. Федора было велено перевести в лазарет, а тот уговорил братью нести его вперед ногами, объясняя, что монах есть покойник, и потому нести его необходимо именно так. Старец лежал на носилках в благодушном состоянии, выказывая свое пренебрежение к этой временной тленной жизни, о продлении которой так много заботимся мы, грешные.
В монастырском лазарете о. Феодор отказался от уколов и таблеток.
– Батюшка, может укольчик все-таки сделаем? – настаивал врач, – и станет легче.
– Ничего не надо, – отвечал Старец, – завтра будет совсем легко.
И, действительно, на следующий день Старца особоровали, он причастился и мирно отошел к Богу. Умер тихо, спокойно и легко. До самой смерти был в полном сознании, но только юродствовал как всегда.
– Келью-то мою закрыли?
– Да, не волнуйтесь, батюшка, закрыли.
– Закройте обязательно и простите мою худость.
Через три дня деревянную келью-гроб Старца закрыли и погребли на монастырском кладбище.
Верность Православию и пророчества
Жизнь о. Феодора была приметной для оптинцев. Практически каждую неделю, вечером в воскресный день, Старец проводил беседы для паломников в храме преп. Илариона Великого. На эти беседы всегда собиралось много народа. Здесь он зачитывал отрывки из духовных книг, рассказывал о Православии. «Спасение возможно только в православной вере. Ни католики, ни протестанты, ни всякие там сектанты, называющие себя христианами не спасутся. Некоторые утверждают, что никто не знает достоверно, спасутся католики или нет, что это предвосхищение Суда Божия, и потому нам судить не следует. Ну, вы подумайте какой абсурд?! Разве не сказано в Писании, что даже праведник едва спасется? А католик, который поклоняется папе римскому как идолу, далеко не праведник, а идолопоклонник. А они, понимаете ли, допускают мнение, что идолопоклонники могут спастись. Это же просто безобразие. Это противоречит Священному Писанию...». Старец говорил, что не мы судим еретиков, а они сами себя осудили, отпав от истины. Мы только свидетельствуем, что истина в Православии. А кто говорит, что не знает спасутся ли католики, тот просто либо невежда, либо хитрец.
Как-то приехал в Оптину юноша с синюшно-бледным лицом, какое бывает у наркоманов. Он поселился в частном секторе и стал ходить на монастырские службы. В разговоре с ним выяснилось, что он крещен в латинской церкви и потому стали увещевать его креститься в Православии. Юноша же был упрям и стал спорить, никак не желая креститься.
Но тут, по милости Божией, явился о. Феодор.
– Вы что, католик? – спросил Старец. – Ай, яй, яй. Немедленно креститься. Если Вы, молодой человек, желаете обрести спасение, тогда сейчас же идите к о. Благочинному и просите священника, что бы он завтра же Вас окрестил непременно. Слышите меня?
Юноша ничего не мог возразить благодатному Старцу и поспешил просить священника. На следующий день он принял крещение и остался очень доволен. Он вспоминал, что впервые почувствовал, что такое благоговение.
Никто из Оптинских Старцев не имел сочувствия к еретикам-католикам. Не имел его и о. Феодор. При этом преподобные отцы оптинцы завещали строго соблюдать апостольский завет: Кто приходит к вам и не приносит сего [Православного] учения, того не принимайте в дом и не приветствуйте его. Ибо приветствующий его участвует в злых делах его (2 Ин. 1, 10-11). И потому оптинцы никогда не принимали в монастыре ни каких еретиков или раскольников.
Так почивший Старец отзывался о тех, кто нарушал завещание Оптинских Старцев: «Им уже не авторитет каноны, понимаете ли! – говорил Старец. – Для них каноны устарели. Это же просто безобразие! Ну, вы только подумайте, написано черным по белому: "с еретиками молиться нельзя", а они говорят: "Ничего страшного. Не будьте дикарями. Можно и помолиться вместе. Кто знает, может они станут православными". Не станут никогда если мы будем утверждать еретиков в их заблуждении своим общением. Апостолы повелели даже не приветствовать отступников, что же они дикари?!»
«Некоторые говорят: "Федька строгач, Федька строгач". Да я строгач, – говорил Старец, – но для нас авторитетом должны быть церковные каноны и заповеди Божии. Отчего разделения и нестроения в Церкви? Оттого, что каждый как хочет так и мыслит. Одни требуют послушания Париарху, другие Старцам, третьи еще кому-нибудь. А ведь если бы как раньше, авторитетом для всех были бы церковные каноны, то не было бы никакого разногласия. Наше единство во Христе и Его заповедях, канонах, Соборных постановлениях, а не в том, что кто-то или что-то сказал».
Завещание Старца
«Я все смотрю и не пойму, что это за штришочки повсюду стали ставить, – говорил Старец. – На туалетной бумаге, на лекарствах, даже на трусах – везде эти бесовские штришочки с тремя шестерками».
– Батюшка, а ведь сейчас многие отцы берут новые паспорта и благословляют ИНН.
– Они сами с усами отвечать будут сами.
– Ну, а как быть: брать или нет?
– Нет, нет и еще раз нет. С антихристом быть в друзьях никак нельзя.
После смерти Старца в его кельи нашли листок бумаги, на котором рукой Старца было написано следующее:
«Новые паспорта не брать с тремя шестерками. Опасны и штрих-коды (штрих) – не подписываться при них. Не соглашаться принимать ни электронные карточки, ни новые паспорта, это равносильно отступлению от Христа Бога и переходу на службу антихристу».
Ежедневно на могилку Старца приходит множество паломников, что свидетельствует о почитании его в народе. Старец Феодор оставил этот мир, но не оставил чад своими молитвами. Он твердо стоял в Православии, будучи верным заветам Оптинских отцев. Он дал нам надежду, что молитвами Оптинских Старцев Россия Воскреснет из пепла. И будет в ней Православный Царь из рода Романовых. Преподобные Старцы Оптинские, молите Бога о нас!
