Хочешь делать добро истинное, Богу угодное?

Во времена святителя Иоанна Златоуста много лет подвизался в глубокой пустыне преподобный Иеракс. Однажды бесы пришли к нему видимым образом и сказали: "Старец! Ты проживешь еще полсотни лет; возможно ли терпеть так долго в этой безлюдной пустыне? Иди отсюда!" Старец им на это отвечал: "Очень жаль, что так мало остается мне жить на свете; а я было запасся терпением еще на двести лет". При этих словах Иеракса бесы исчезли... Это значит, что святой подвижник решился терпеть все скорби, все лишения пустынной жизни до конца. Видно, твердо помнил он слово Спасителя: «В терпении вашем стяжите души ваша» (Лк. 21, 19). «Претерпевши оке до конца, той спасен будет» (Мф. 10, 22).

А мы, грешные, возьмемся за какое-нибудь дело доброе со всем жаром, со всем усердием, но лишь только встретиться какое-нибудь препятствие, или неудача, мы уж и готовы совсем бросить дело доброе, как будто оно нам вовсе не по силам! И сколько таким образом у нас добрых намерений остается без исполнения! Сколько добрых дел недоделано... Что же это значит? Отчего это, возлюбленные? Оттого, конечно, что, принимаясь за дело доброе, мы смотрим только на плоды его, а о том, достанет ли у нас сил на исполнение задуманного, вовсе не заботимся. Оттого, что мы забываем или, лучше сказать, вовсе не хотим знать, что никакое истинно доброе дело не обходится без искушений и скорбей; таков уж закон добро делания. Хочешь делать добро истинное, Богу угодное? Запасись терпением, будь готов на всякие скорби и лишения, может быть, даже на страдания от неправды людской, ибо сказано: «Чадо, аще приступавши работати Господеви Богу, уготови душу твою во искушение» (Сир. 2, 1), а в искушении всего нужнее терпение. А мы об этом вовсе и не думаем; оттого добро наше и непрочно, непостоянно, оттого оно и в очах Божиих надлежащей цены не имеет. Вот что рассказывал пресвитер Кроний Палладию Еленопольскому об одном подвижнике, по имени Евлогий.

Этот Евлогий был человек очень образованный; приняв монашество, он, по слабости здоровья, не решился вступить в общежитие, но не считал себя способным и к уединенному подвижничеству. Однажды увидел он на торжище одного увечного, у которого не было ни рук, ни ног; подойдя к нему, он помолился так: "Господи! Во имя Твое я возьму этого несчастного, и буду покоить его до самой смерти, чтобы ради его спастись и мне. Помоги мне, Господи, послужить ему!" После этого Евлогий привел осла, посадил на него бедняка и привез в свое жилище. Пятнадцать лет Евлогий ухаживал за ним, как за отцом родным; он сам омывал его, сам натирал маслом, носил его на руках, берег и покоил, как только умел. Но, видно, нужно было еще больше испытать терпение подвижника, и вот враг всякого добра научил увечного поносить и всячески ругать своего благодетеля. Напрасно Евлогий его успокаивал, напрасно говорил ему: "Скажи мне, друг мой, чем я огорчил тебя? Я исправлюсь", – увечный не хотел и слушать его и требовал, чтобы Евлогий опять отнес его на торжище, где его взял. "Не могу выносить твоей коварной ласки, – говорил несчастный, – противна мне эта голодная жизнь; я хочу мяса!" Евлогий тотчас достал ему и мяса. Но увечный не успокоился: "Скучно мне жить с тобой, хочу видеть много людей!" Евлогий кротко отвечал ему: "Я сейчас приведу к тебе сколько хочешь братии". – "О я несчастный! – закричал увечный. – Я не могу и на тебя-то смотреть, а ты хочешь привести сюда таких же тунеядцев, как ты! Не хочу, не хочу, – хочу на торжище!" Тогда Евлогий обратился к соседним подвижникам за советом, что ему делать с увечным? Те отвечали ему: "Великий (так звали они преподобного Антония) еще жив, – пойди к нему, и что он тебе скажет, то и сделай; через него Бог будет говорить тебе".

Евлогий обласкал увечного, положил его в лодку и отправился с ним к Антонию Великому. Поздно вечером они туда прибыли; великий старец принимал тогда всех приходящих. И вот он воззвал: "Евлогий, Евлогий, Евлогий!" А Евлогий думал, что старец зовет не его, а другого кого-нибудь, и потому не отвечал. "Тебе говорю, Евлогий, который пришел сюда из Александрии!" – сказал ему старец. Тогда Евлогий подошел к Антонию. "Зачем ты пришел сюда?" – спросил его старец. "Кто открыл тебе мое имя, – ответил Евлогий, – Тот откроет и дело мое". – "Знаю, зачем ты пришел, – говорит ему Антоний Великий, – но все же расскажи свое дело, чтобы слышала братия". Евлогий рассказал все по порядку и просил наставления. Тогда великий старец строгим голосом сказал ему: "Евлогий! Ты хочешь бросить его? Но Сотворивший его не бросит его. Ты бросишь его, а Бог воздвигнет лучшего, чем ты, и поднимет его..." В глубоком молчании слушал покорный Евлогий. А старец, между тем, обращаясь к увечному, громко говорил: "Ты, грешный, недостойный ни земли, ни неба! Перестанешь ли восставать на Бога и раздражать брата? Или не знаешь, что тебе служит Сам Христос? Как же ты смеешь говорить против Христа? Разве брат служит тебе не ради Христа?" Потом старец обратился к обоим вместе: "Перестаньте, дети, ссориться; идите с миром домой; не разлучайтесь друг с другом; Бог уже посылает за вами... Сатана видит, что вы оба при конце подвига, скоро оба вы получите венцы от Христа: ты за него, а он за тебя, – вот почему он и навел на вас это искушение. Идите же с Богом; если Ангел придет за вами, и не найдет вас обоих вместе, вы оба лишитесь венцов". Нет нужды сказывать, что оба они помирились всем сердцем, вернулись в свою келью и – не прошло сорока дней, как оба, один за другим, отошли ко Господу... "Я сам был переводчиком в беседе Антония с Евлогием и увечным, – заключил свой рассказ пресвитер Кроний, – ибо Антоний не знал по-гречески, а Евлогий и увечный не понимали языка египетского".

Как поучителен этот рассказ! Терпи до конца! – говорит он и мне, и тебе, мой возлюбленный брат о Христе! Кто бы ты ни был, труженик спасения, к какому бы ты званию не принадлежал, у тебя, конечно, есть скорби свои, ибо без них век не проживешь, – терпи же все до конца! Быть может, ты человек почтенный, может быть, ты и властью облечен; но у властных-то людей и бывает много скорбей; иной не знает, как развязаться со своей почетной должностью, чтобы душой отдохнуть, чтобы от скорбей избавиться; не скорби же, возлюбленный, не снимай с себя произвольно бремени, на тебя Богом возложенного, неси его, пока Бог велит, и все терпи до конца! Может быть, Господь благословил тебя земными благами, и ты ничего не щадишь для меньшей своей братии, но за это терпишь немало от неправды и злобы людской, от людской зависти и неблагодарности? Что нужды! Нам сказано: «Блажени есте, егда поносят вам» (Мф. 5, 11); там, на небесах у Господа, за все скорби многа мзда нам уготована; только трудись, ничего не жалей, не бросай дела доброго и терпи до конца! Или, может быть, тебя самого одолела нищета безысходная, может быть, ты сам век свой скитаешься бесприютным сиротой по чужим углам? Терпишь и голод, и холод, и всякие болезни? И тогда не горюй, не ропщи на свою долю горькую; слышишь? Господь Сам зовет к Себе всех труждающихся и обремененных, обещая им упокоение, – Он насытит всех алчущих, утешит плачущих, – верь же слову Его неложному, бодро неси крест твой и терпи до конца! Несешь ли ты тяжесть службы Государевой, служишь ли обществу, или трудишься для своих детей, для успокоения престарелых родителей? Трудись, друг мой, во славу Божию, не падай духом посреди неудач и терпи до конца. А если призвал тебя Господь послужить Святой Церкви Его в духовном сане и звании, или потрудиться для спасения твоей собственной души во святой обители, тем паче не ослабевай в подвиге, не останавливайся на половине пути: правда, «многими скорбьми подобает нам внити во Царствие Божие» (Деян. 14, 22), узки туда врата, тесен и прискорбен путь, но по этому пути прошел впереди нас Сам Господь наш Иисус Христос, на Него смотри, у Него проси помощи, Он всегда готов тебе руку подать. Итак, мужайся и все терпи до конца! До конца – дотоле, пока Господу угодно будет держать тебя под крестом, до конца ли дней жизни твоей, или только до конца тех мрачных скорбных дней, за которыми настанут для тебя ясные дни радости. Милостив Господь! По мере смирения Он подаст тебе терпение, по мере терпения подаст и утешение, по мере утешения возгорится любовь к Богу, по мере любви воссияет в твоем сердце радость о Дусе Святе. А тогда, понятно, и всем скорбям конец!..

 Троицкие листки