Поистине безобразен человек раздраженный!

Если кто терпит от кого-нибудь обиду, пусть не вечно гневается, а еще лучше – пусть не гневается вовсе. Апостол не позволяет нам продолжать гнева более одного дня: солнце, — говорит он, — да не зайдет во гневе вашем (Еф. 4; 26). И справедливо: надо опасаться, чтобы и в такое короткое время не случилось чего-нибудь неприятного. А если еще и ночь застигнет нас во гневе, то дело будет для нас еще хуже, потому что ночью, на свободе, мы еще больше раздражим себя, вспоминая об оскорблении. Поэтому-то прежде, нежели настанет покой ночи, апостол и повелевает предупреждать опасность. Страсть гнева сильна, сильнее всякого пламени; потому-то и нужно, как можно скорее, предупреждать силу этого огня. А болезнь эта бывает причиной многих бед. Она разоряет целые дома, разрывает давнюю дружбу, в самое короткое время производит самые тяжелые несчастья! Устремление бо ярости его, сказано, падение ему (Сир. 1; 22). Дух Святый не обитает там, где гнев. Избавим же себя от этого демона, сокрушим его, когда он нападет на нас, положим на перси знамение креста, как бы узду на него. Гнев есть безстыдный пес; но пусть он научится слушаться закона. Если пес при стаде так свиреп, что не слушается приказаний пастуха и не узнает его голоса, то все потеряно. Он пасется вместе с овцами; но когда станет кусать овец, то его убивают. А если он ласкается к овцам и лает только на чужих и сонных, то это хорошо. Он не должен кусать овец и тогда, когда голоден; он не должен щадить волков и тогда, когда сыт. Таков должен быть и гнев. Итак, набросим на этого зверя со всех сторон крепкую узду — страх будущего суда. Если тебя оскорбит или огорчит кто-нибудь, помысли тогда о согрешениях своих против Бога, и о том, что своей кротостью ты умилостивишь для себя более и тот будущий суд, как сказано: прощайте, и прощены будете. (Лк. 6; 37), — и гнев тотчас отбежит от тебя. Обрати внимание и на то, когда ты, несмотря на раздражение, сдерживал себя, и когда не сдерживал: сравни то и другое время, и получишь отсюда великую пользу. Скажи, пожалуй: когда ты хвалишь себя? Тогда ли, когда был побежден гневом, или тогда, когда ты победил? Не тогда ли именно мы стыдимся и раскаиваемся, когда бываем побеждены гневом? А когда преодолеваем гнев, тогда не торжествуем ли, не хвалимся ли, как победители? Ибо победа над гневом состоит не в том, чтобы мстить за обиду тем же (это не победа, а совершенное поражение), — но в том, чтобы с кротостью переносить оскорбления. Не делать, а терпеть зло — вот в чем истинное преимущество. Итак, не говори во гневе: вот и я восстану, вот и я нападу на него. Не сопротивляйся и тем, которые уговаривают тебя оставить гнев, не говори им: не потерплю, чтобы такой-то насмехался надо мной. Да он никогда и не насмехается над тобой, разве когда ты сам на него вооружишься. А если он и тогда посмеется над тобой, то разве только в безумии сделает это. Ты же, побеждая, не ищи славы у безумных; довольно для тебя славы у людей разумных. Но что я говорю о людях? Воззри тотчас к Богу, и Он тебя восхвалит. А тому, кто прославляется от Бога, не должно искать чести у людей. Честь людская никакой пользы не приносит; напротив, суд Божий приносит прославляемому от Бога великую пользу. Вот к этой-то славе и будем стремиться.

Хочешь ли узнать, какое великое зло гнев? Стань на площади, когда там ссорятся другие. В себе самом тебе нельзя так видеть это безобразие, потому что разум в гневе помрачается, как у пьяных; но когда ты спокоен, тогда наблюдай в других себя самого. Итак, вот смотри на окружающие толпы народа, а среди них на людей, безчинствующих в раздражении, подобно беснующимся. Когда ярость разгорится в груди, тогда огнем дышат уста, огонь испускают глаза, все лицо вздувается, руки безчинно протягиваются, смешно прыгают ноги и наскакивают на удерживающих. Ничем не отличаются такие люди от сумасшедших, все делая без сознания, и даже не отличаются от диких ослов, когда они бьют и кусают друг друга. Поистине безобразен человек раздраженный! Потом, когда они после такого смешного зрелища возвратятся домой и придут сами в себя, то ими овладеет еще большая скорбь и страх при мысли о том, кто присутствовал при их ссоре. Они равно боятся и друзей, и врагов: первых — потому что они будут укорять их; вторых — потому что они будут радоваться их посрамлению. А если им случилось нанести друг другу раны, тогда еще больше страха, — как бы не случилось чего-нибудь, еще хуже, с раненым, как бы, например, он не умер от ран и тому подобное. "И что мне была за надобность ссориться? — говорят они. — И что за брань и ссоры? Пропадай они совсем!" И вот они проклинают все те случайные обстоятельства, которые послужили поводом к ссоре. А глупейшие из них обвиняют в этом и лукавых демонов, и недобрый час. Но не от злого часа это происходит, потому что и не бывает никогда злого часа, и не от злого демона это происходит, а от злобы увлеченных гневом. Они-то сами и демонов привлекают, и всякое зло на себя наводят. И еще не стыдятся оправдываться: "Я не сознавал, — говорят, — что сказал".

Почему же не сознавал ты, существо разумное, имеющее рассудок? Почему ты действуешь подобно неразумным животным? Это оправдание само стоит осуждения. Скажешь: "Это слова гнева, а не мои?" Как — гнева? Гнев не имеет силы, если не получит ее от тебя. Это подобно тому, как если бы кто сказал: "Это раны руки моей, а не мои". Но сердце, скажет кто-нибудь, от оскорблений возмущается и терзается. Знаю это и я. Поэтому-то и превозношу тех, кто укрощает этого ужасного зверя. Ибо если захотим, то можем победить эту страсть. Почему мы не гневаемся, когда укоряют нас начальники? Не потому ли, что страх не допускает в нас даже и зародиться гневу? Так ты помысли и о страхе Божием, о том, что Сам Бог тогда уничижает тебя, что Он повелевает тебе молчать, и ты все будешь переносить кротко. Скажи нападающему на тебя: "Что я могу тебе сделать? Ты знаешь, кто удерживает мою руку и язык мой!" И эта мысль образумит и тебя, и врага твоего. Итак, скажем нашей душе: Бог нас уничижает ныне, — Бог, удерживающий наши руки; перестанем же гневаться! Бог повелел нам не только терпеть, когда нас заушают, но и переносить все даже хуже этого. А мы, напротив, с усилием сопротивляемся, стараемся отмщать за себя, а часто даже первые поднимаем неправедные руки и считаем себя униженными, если не отплатим тем же. Странно, что мы считаем себя победителями тогда, когда получаем безчисленные удары от диавола, и думаем, что мы его одолеваем. Итак, познаем, прошу вас, этот род победы, и будем побеждать таким образом. Ибо злострадати — значит получать венец. Если мы хотим быть прославлены от Бога, то будем соблюдать не обычаи мирские, а закон, данный от Бога для подвигов духовных; будем все переносить с долготерпением. Таким образом мы победим и враждующих против нас, и все, что есть в мире сем, и обетованные блага получим, благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, через Которого и с Которым Отцу со Святым Духом слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.