Что такое одежда добродетели?

Не так непристойно человеку быть нагим по телу, сколько быть обнаженным от добродетели. При телесной наготе его непристойное положение видят такие же рабы, а там - это видит Господь и Ангелы. Скажи мне, если бы ты увидел кого-нибудь идущего нагим по площади, не оскорбило ли бы это тебя? Что же сказать о тебе, когда ты ходишь без одежды добродетели? Как простит нас Бог, если мы погубим эту одежду? Когда дьявол увидит кого-нибудь обнаженным от добродетели, тотчас марает и чернит его лице, наносит ему раны, делает и еще большие насилия. Обнажим себя от денег, чтобы не обнажиться от праведности. Одежда, состоящая в деньгах, повреждает одежду оправдания: это одежда из терний, и таковы эти терния, что чем больше мы покрываемся ими тем более совлекаемся истинной одежды. Чувственные удовольствия также лишают нас этой одежды: ибо они суть огонь, а такой огонь сожигает сию одежду. Богатство есть также моль: и как моль поедает все и не щадит даже шелковых одежд, так и богатство не щадит нашей истинной одежды. Итак, оставим все это, дабы нам быть праведными, дабы облечься в нового человека (добродетелей). Не оставим у себя ничего ветхого, ничего преходящего, ничего тленного. Добродетель нетяжела, не неудобоисполнима. Не видишь ли тех, которые проводят жизнь в горах? Они оставляют и свои домы, и жен, и детей, и все свои занятия, и, удалившись из мира, облекаются во вретище, заключают себя в тесной келье и на этом не останавливаются, но изнуряют себя постом и постоянным голодом. Если бы теперь я вам предложил все это, не отказались ли бы все вы от этого предложения? Не назвали ли бы такого дела трудным? Но я не говорю, что вы непременно обязаны это делать. Я только желаю этого и отнюдь не поставляю своего желания законом для вас. Даже что скажу еще? Пользуйся и ваннами, имей попечение и о теле, ходи и на площадь, имей у себя дом, имей и слуг, употребляй и яства и напитки: изгони только отовсюду корыстолюбие. Ибо оно составляет грех, когда выходит из надлежащих границ законного приобретения. Итак корыстолюбие - не что иное, как грех. И смотри: когда наш дух возмутится больше надлежащего, тогда, выйдя из себя, мы начинаем злословить; тогда во всем поступаем несправедливо, и с любовию к телу, к деньгам, к славе и ко всему другому. И не говори мне, что отшельники имели особенные силы к такой строгой жизни: ибо многие гораздо тебя слабее и богаче и изнеженнее вступили в эту суровую и скорбную жизнь. И что говорю я о мужах? Девы, еще не достигшие двадцатилетнего возраста, проводившие все время в своих покоях, воспитанные в неге, почивавшие на мягком ложе, пропитанные благовониями и дорогими мастями, нежные по природе и еще более сделавшиеся изнеженными от этих усердных об них попечений, не знавшие в продолжение целого дня другого занятия, как только - украшать свою наружность, носить на себе золотые уборы и предаваться сластолюбию, не делавшие ничего даже сами для себя, но имевшие у себя множество приставленных к ним прислужниц, носившие на себе одежды и мягкие покрывала, постоянно наслаждавшиеся запахом роз и подобных благовоний, - эти девы, быв внезапно объяты огнем Христовым, оставили всю эту роскошь и пышность и, забывши о своей изнеженности, о своем возрасте, расстались со всеми этими удовольствиями и, подобно храбрым борцам, вступили на поприще подвигов. И, по-видимому, я хочу сказать нечто невероятное, однакож это истинно.

Именно я слышал, будто эти столь нежные девы достигли такой строгости в жизни, что надевали на свои нагие тела самые грубые власяницы, что ноги их оставались босыми, и они имели своим ложем тростниковые прутья; преимущественно же большую часть ночи они проводили без сна и уже не думали больше ни о благовонных мастях, ни о чем-либо другом из прежних прихотей, и даже оставляли в небрежении свою голову, обыкновенно составляющую особенный предмет их попечений, так что волоса заплетали просто и как-нибудь, лишь бы не нарушить благопристойности. Трапеза у них бывает только вечером, трапеза, на которой нет ни трав, ни хлеба, а только семидал, бобы, горох, елей и смоквы. Постоянно они заняты прядением шерсти и имеют еще занятия, гораздо труднейшие, чем какие имеют дома у них служанки. Именно: они взяли на себя труд лечить тела больных сестер, носить их одры, умывать им ноги. Многие из них занимаются и приготовлением пищи. Такую имеет силу огонь Христов! Так благое произволение превышает самую природу! Однакож ничего такого я не требую от вас, потому что вы хотите, чтобы жены опередили вас в подвигах добродетели.

По крайней мере, делайте то, что не трудно. Удержите свою руку от непозволенного, удержитесь от бесстыдных взглядов. Что в этом трудного, скажи мне? Что тяжелого? -Будьте справедливы, никому не делайте обиды ни бедный, ни богатый, ни продавец, ни наемник. Ибо и между бедными могут происходить взаимные обиды. Разве не видите, какие они производят между собой раздоры и все разрушают? - Вступай в брак, имей детей: сам Павел давал наставления ведущим брачную жизнь и писал к ним. Велик девства подвиг, высока скала та, так что высота ее близка к небу, и ты не в состоянии подняться до нее? Имей же хотя меньшее и достигни нижайшего. Ты не можешь раздать своих денег? Не похищай же хотя чужих и не обижай других. Ты не можешь поститься? Не предавайся же, по крайней мере, сластолюбию. Ты не можешь лежать на тростниковом ложе? Не устрояй же, по крайней мере, себе одров обитых серебром, но употребляй одр простой и ложе, сделанное не на показ, а для отдохновения, равно не устрояй одров и из слоновой кости: стесняй себя. Для чего наполняешь корабль своим неисчетным имуществом? Если будешь вести скромную жизнь, то не будешь бояться ничего, ни зависти, ни воров, ни козней. Ибо ты богат не столько деньгами, сколько заботами: изобилуешь не столько стяжениями, сколько беспокойствами и опасностями. Я не говорю: прислуживай больному; прикажи, по крайней мере, это своему слуге. Видишь ли, как это не тяжело? Иначе как могли бы так далеко превзойти нас в этом слабые девы? Устыдимся, прошу вас, того, что в мирских делах мы нигде им не уступаем, ни в войне, ни в боях; а в духовных подвигах они успевают больше нас, первые похищают награду и воспаряют на большую высоту, подобно орлам; а мы подобно галкам, постоянно находимся внизу около дыму и чадных паров. Ибо подлинно свойственно галкам и жадным до лакомств псам -постоянно думать о поварах и приготовлении яств. Послушай о древних женах; то были великие жены, великие и достойные удивления, каковы: Сарра, Ревекка, Рахиль, Деввора, Анна и те, которые жили при Христе. Но они никогда не превосходили своих мужей, а занимали второе место за ними. А теперь напротив: жены превосходят и затмевают нас! Мы занимаем место головы, и ужели над нами должно одержать верх тело? А в чем женщины имеют преимущество, то уже не обще у них с мужчинами: я разумею -скромность, теплоту души, стыдливость, любовь ко Христу. Почему же, говорят, Апостол возбранил им учительское седалище? И это знак того, что находится большое расстояние между ними и мужами и что жены имели тогда великий дух. Ибо, скажи мне, следовало ли бы приступать женам к этому делу в то время, как учили Павел и Петр и те святые мужи? А ныне мы дошли до такого зла, что оказывается естественным вопрос, почему жены не занимаются учительством? Таким образом мы снизошли на степень их немощной природы. Я сказал это не потому, чтобы желал возвысить их, но чтобы возбудить стыд в нас, и нас научить, нас побудить к тому, чтобы мы снова приняли принадлежащее нам начальство, не в смысле преобладания, но в смысле попечения и руководства, в смысле преуспеяния в добродетели. Ибо таким образом тело будет иметь приличное благоустройство, когда будет иметь лучшего правителя над собой. И да будет дано всем, как женам, так и мужам, пожить согласно с волею Божиею, дабы всем нам сподобиться в тот страшный день милосердия Владыки и получить обетованные нам блага во Христе Иисусе Господе нашем.