Благословляю Тебя, Господи, долготерпеливого и незлобивого, ежедневно являющего Свое долготерпение мне, грешнику, и всем нам дающего свободу покаяться. Ибо для того, Господи, молчишь и терпишь нас, чтобы мы славословили Тебя, домостроительствующего спасение рода нашего.
А мы, согрешая во многом, большей части грехов не примечаем за собой. Потому Апостол говорит: ничесоже бо в себе свем, но ни о сем оправдаюся (1 Кор. 4, 4), то есть — грешу много и не примечаю. Поэтому и Пророк говорит: грехопадения кто разумеет (Пс. 18, 13)? Таким образом, и ты не лжешь, называя себя грешником. Если же разумеешь свои грехопадения, то согрешаешь тем самым, что говоришь: «я не грешен». Напротив того, говори лучше: более всех грешников грешен я, преступая Божию заповедь, которая повелевает: егда сотворите вся... глаголите, яко раби неключими есмы: яко еже должни бехом сотворити, сотворихом (Лк. 17, 10). Так всегда должно рассуждать тебе: я неключимый, и еще: смиренномудрием друг друга честию болша себе творяще (Флп. 2, 3).
...Во всем, что ни сделано нами доброго, душа причины успеха должна приписывать Господу, нимало не думая, чтобы она в чем-либо добром успевала собственной силой. Ибо таким расположением производится в нас смиренномудрие. А смиренномудрие — сокровищехранительница добродетелей.
Внемли себе, чтобы знать тебе здравие и болезнь души. Ибо многие от чрезмерного нерадения, впав в великие и неисцельные болезни, не знают даже и того, что они больны.
Как Закон запрещает худые поступки, так Евангелие запрещает самые сокровенные страстные движения в душе... Как Закон в каждом добром деле требует совершенства отчасти, так Евангелие требует всецелого совершенства. Невозможно удостоиться Небесного Царства тем, которые не показали в себе, что Евангельская правда больше правды подзаконной. (...)
Хотя природе человеческой невозможно не грешить — яко несть человек праведен на земли, иже сотворит благое и не согрешит (Еккл. 7, 21); однако же возможно, согрешив по опрометчивости или по увлечению от злокозненного, тотчас измениться, покаяться и не собирать зла к злу.
Верующие в Господа должны, прежде всего, покаяться, по проповеди Иоанновой и по проповеди Самого Господа нашего Иисуса Христа. Ибо те, которые ныне не каются, осуждены будут более осужденных прежде Евангелия... Настоящее время есть время покаяния и отпущения грехов, а в будущем веке — праведный суд воздаяния… И сокрушатся беззаконнии и грешницы вкупе (Ис. 1, 28). После того, как достойные восстановления в первоначальное состояние спасены с судом и с милостью, совершенно беззаконные и пребывающие во грехе сокрушатся вкупе: одни — за то, что осуетишася помышлении своими (Рим. 1, 21), а другие за то, что преступлением закона Бога безчествуеши (Рим. 2, 23)...
Домостроительство Бога и Спасителя нашего о человеке есть воззвание из состояния падения и возвращение в общение с Богом из состояния отчуждения, произведенного преслушанием. Для того пришествие Христово во плоти, предначертания Евангельских правил жизни, для того страдания, Крест, погребение, Воскресение, чтобы человек, спасаемый чрез подражание Христу, восприял это древнее сыноположение. Поэтому для совершенства жизни необходимо подражание Христу, не только показанным в жизни Христовой примерам негневливости, смиренномудрия и долготерпения, но и смерти Христовой, как говорит подражатель Христов Павел: сообразуяся смерти Его, аще како достигну в воскресение мертвых (Флп. 3, 10-11).
Как душа несомненно удостоверяется, что Бог отпустил ей грехи? — Если усмотрит себя в расположении сказавшего: неправду возненавидех и омерзих (Пс. 118, 163).
Когда диавол предпринимает строить свои козни и с великой силой старается в безмолвствующую и в покое пребывающую душу впустить свои помыслы, как раз-жженные стрелы, внезапно воспламенить ее и произвести в ней продолжительные и неистребимые воспоминания однажды в ней впечатленного, тогда трезвением и усильнейшей внимательностью должно отражать такие нападения, подобно тому, как борец самой строгой осторожностью и изворотливостью тела отклоняет от себя удары противоборцев. Этому научает нас Павел, говоря: над всеми же восприимше щит веры, в немже возможете вся стрелы лукаваго разжженныя угасити (Еф. 6, 16). Прекращение брани и отражение стрел приписывать должно молитве и призыванию помощи свыше.
Молитва есть прошение благ, воссылаемое благочестивыми к Богу. Прошений, без сомнения, не ограничиваем словами, ибо не думаем, что Бог имеет нужду в словесном напоминании, но знает полезное, когда мы и не просим. Надобно не в словах заключать молитву, а напротив того, поставлять более силу молитвы в душевном произволении и в добродетельных делах, непрерывно продолжаемых чрез целую жизнь. Ибо сказано: аще бо ясте, аще ли пиете, аще ли ино что творите, вся во славу Божию творите (1 Кор. 10, 31)... Таким образом непрестанно будешь молиться, не в словах заключая молитву, но чрез все течение жизни приближаясь к Богу, чтобы жизнь твоя была непрерывной и непрестанной молитвой...
Что зависит от душевного намерения и решения, тому сатана никоим образом воспрепятствовать не может, а в том, что приводится в исполнение с помощью телесной деятельности, Бог нередко попускает препятствия для испытания и обличения того, кто встречает препятствие, чтобы или обличить его, если переменит благое намерение, подобно посеянным на камени, которые на краткое время с радостью приняли слово, бывши же печали (Мф. 13, 21) тотчас отпали (см.: Лк. 8, 13), или, если устоит в добре, обнаружить его ревность о добрых делах...
Если же и продолжится восстание помыслов по безотвязности воюющего с нами, то и в этом случае не должно приходить в отчаяние и оставлять подвиги на половине дела, но терпеть до тех пор, пока Бог, видя нашу стойкость, не озарит нас благодатью Духа, которая обращает в бегство наветника, очищает и наполняет Божественным светом ум наш и дает, что мысль наша в неволненной тишине служит Богу с веселием.
