Предсказание Оптинского Старца Макария Белевского Игумении Павлине

Приведя в предшествующей главе церковно-авторитетное мнение Преподобного Ефрема Сирина о личности антихриста, его явления, деяниях, состояния мира во дни его, о втором славном пришествии Господа нашего Иисуса Христа и страшном суде Его, я предлагаю интересующимся подробной разработкой этого вопроса обратиться к ученому труду об антихристе профессора Московской Духовной Академии Беляева и к вышеупомянутой брошюре, интересной как по месту ее составления (Оптина Пустынь), так и по тому, что автор ее, один из Оптинских иеромонахов, при составлении ее пользовался если не сотрудничеством, то во всяком случае, благословением и указаниями великого Оптинского Старца Амвросия. Цель настоящего труда не научно-богословское исследование данного предмета, а скромная попытка рядового христианина и верного сына Православной Церкви представить возможно подробный и полный отчет во всем том, что о ясных признаках возможности близкого явления антихриста и конца мира стало ему достоверно известным или от старческих преданий современных нам подвижников православно-христианского духа, или из общения с людьми одинаковой с ним настроенности и упований, хотя и высших по духовному развитию в меру возраста Христова и, наконец, по личным его наблюдениям над явлениями духа и знамениями времени, которые по тем или другим причинам привлекли на себя внимание автора предлагаемого очерка.

Прошли века со времени приведенного выше свидетельства об антихристе Пр. Ефрема Сирина; пронеслись на человечеством сокрушительные бури в области вечного его духа; не раз христианский мир содрогался в трепетном ожидании явления «презренного», «человека греха и сына погибели»; и жестоковыйный, до времени ослепленный Талмудом, кабалой и богоборством, ветхозаветный Израиль успел за это долгое время восторженно принять и с отчаянием отвергнуть 25 лже-мессий[12], которых со дней Миссии Истинного ему тщетно представляло его фарисейство и книжничество, — а настоящий антихрист не явился до сих пор даже и нам, сынам XX одряхлевшего в беззакониях века; не пришел и Спас наш судити живых и мертвых…

«Где обетования пришествии Его? Ибо с тех пор, как стали умирать отцы, от начала творения, все остается так же»[13]…

Между тем тихое веяние Духа Святого уже предваряло смиренномудрие верных о том, что исполняются «времена и лета ихже положи Отец в Своей власти».

В Летописи повседневной монастырской жизни свято Оптиной Пустыни, не без воли Божией ставшей со смертью Льва Толстого известной всему миру, записано под 1848 годом следующее: «С наступлением 1848 года настали бедствия в Европе почти повсеместно. Во Франции 24 февраля — революция, ниспровержение законной власти, республика. От Франции разлился сей адский поток в смежные земли, кроме России. Везде мятежи, нестроения. В России: холера, засуха, пожары… 26 мая, в среду, в двенадцатом часу дня загорелся губернский город Орел. Сгорело 2800 домов; на воде барки сделались добычею пламени. В Ельце сгорело 1300 домов»…

В той же Летописи под тем же годом читаем: «Июнь 24 число. Четверток. Праздник в скиту дня Рождества Св. Иоанна Предтечи. Пополудни в три часа зашла страшная туча с молнией и громовыми ударами с юго-запада при 20о тепла. Она разразилась страшною бурею с проливным дождем и градом. От этой тучи во многих местах Козельского уезда[14] произошли разрушения, в особенности же в Оптиной Пустыни. На церквах Казанской и больничной разломало на части железную крышу, сорвало кресты; на колокольне поколебало главу со шпилем и вырвало кровельный лист; на корпусах трапезном и братском, что возле колокольни, и на казначейских повредило железные крыши; во многих других местах повредило черепичные крыши и изгороди, поломало множество садовых, плодовых деревьев. В скиту упавшею сосною повредило башню, что на конном дворе; а с юго-западной стороны тоже упавшею сосною разбило два каменных столба в скитской ограде. А в монастырском лесу поломано и вырвано с корнем до двух тысяч самых толстых сосен. Страшная буря! Никто не запомнит такой»…

По поводу этой бури великим старцем Макарием[15] Оптинским, учителем старца Амвросия, были сказаны следующие многозначительные слова:

«Это страшное знамение Божьего гнева на отступнический мир. В Европе бушуют политические страсти, а у нас — стихии. Началось с Европы, кончится нами».

Разбирая архив скита Оптиной Пустыни, я нашел в нем, между прочим, замечательное письмо игумена Черменецкого монастыря, Антония (Бочкова), писанное в том же 1848 году Оптинским старцам:

«Благодарю о. Иоанна[16], что меня вспомнил и потрудился написать. Кажется, теперь и раскольникам, и православным следует подумывать не о своих личных делах, а о грядущем Божием гневе на всех, который может, яко сеть, захватить всех живущих на земле. Революция во Франции не есть частное зло, а только воспламенение тех подкопов, которые подведены под всю землю, особливо Европейскую, яко хранительницу просвещения и духовного, и мирского. Теперь страшен уже не раскол, а общее европейское безбожие. Времена язычников едва ли не оканчиваются. Все европейские ученые теперь празднуют освобождение мысли человеческой от уз страха и покорности заповедям Божиим. Посмотрим, что сделает этот род XIX века, сбрасывающий с себя оковы властей и начальств, приличий и обычаев. Посмотрим, каков будет этот новый Адам в 48 лет, который теперь возрождается из европейской благородной земли, какова будет эта зловещая птица, высиженная из гнезда парижского? Это яйцо уже давно положено: оно еще в 1790-х годах согревалось, и вылупившийся Наполеон хотя и обжег себе крылья на пожаре Московском, и как будто, мы вместе с ним простились и с войной, и с общими потрясениями, но видно это был только один болтун, а настоящий высидок явится в наше преблагополучное время, во дни мира и утверждения. Если восторжествует свободная Европа и сломит последний оплот — Россию, то чего нам ожидать, судите сами. Я не смею угадывать, но только прошу премилосердого Бога: да не узрит душа моя грядущего царства тьмы»[17].

Тогда еще не было дано восторжествовать свободной Европе над Россией: Самодержавие было в крепких руках Императора Николая I; на страже Православия стояли два Филарета — «святой и мудрый» — и сонм иерархов, как звезды на тверди небесной. «Держай» Апостола Павла (2. Фес. II,7) не был еще взят от среды.

Прозревая это, великий Оптинский старец Макарий говорил игумении Белевского женского монастыря Павлине, испуганной проявлениями в тех же годах отступления от Христовой веры руководителей Русского народа:

«Ни ты, ни дети твои, ни внуки до времен антихристовых не доживут, а правнуки твои пришествие Господа в славе узрят».