Преп. Макарий Оптинский:
«Мы, как люди, еще не истребившие в себе страстей самолюбия и гордости, то, по мнению нашему, незаслуженное нами оскорбление трудно переносить. Но если примем в руководство духовный разум, то найдем, что этот случай послан от Бога к испытанию твоему и к исправлению своего устроения; ибо от подобных столкновений мы познаем действие наших страстей и стараемся при помощи Божией о исцелении оных самоукореннем, смирением и любовию; яснее об этом прочитай в... беседах преподобного Зосимы (Добротолюбие, т. 3)... увидишь, сколько полезны для нас такие случаи; оные бывают виновны исцеления душевных наших болезней. Во время движения страсти мы не можем здраво судить, но когда утихнет, то увидим свою виновность в непонесении оскорбления. Господь заповедал терпеть, но что терпеть? не то, когда мы бываем виновны и за оное бываем оскорбляемы, но когда невинны и оскорбляют нас... И никто не может нас ни оскорбить, ни досадить, если не попустит Господь быть сему к нашей пользе, или к наказанию, или к испытанию и исправлению. А когда помыслим о заповеди Божией, о любви, простирающейся даже и до любви врагов, то найдем себя безответными в отношении подобных твоему случаев.
Не все совершенны, но чрез несовершенных-то и совершенные бывают; и паки те в свою очередь очищаются другими. Каким бы образом кто стяжал терпение, ежели бы никто его не оскорблял? И как бы узнал свое устроение без обличающих? И как бы смирился?
Ты... говоришь, что оскорбленное твое самолюбие весь день терзало тебя, кто ж этому виноват? Ведь Бог послал человека тронуть эту струну, чтобы ты познала вред оного и постаралась истребить оное. Мирские как будто хвалятся самолюбием и не считают это пороком, а чем-то похвальным, говоря: "оскорблено мое самолюбие"; неужели и ты такого мнения? Не думаю, а полагаю, сознательность должна быть, что оно тебя терзало, а не люди виновны. С болезнию сердца принимать оскорбительные слова сродно, по слову св. Иоанна Лествичника, находившемуся в подвиге страстей; но молчанием уст и самоукорением должно упразднять болезнь оную... Если будете помнить, что всякое слово друг от друга, трогающее и потрясающее вашу сердечную глубину, есть посланное от Бога обличение к познанию себя и исправлению, а к этому приложите смирение и любовь, то вместо залога немирства будете чувствовать благодарность друг к другу, ибо не с намерением, но смотрением Божиим посылается остен [спица].
Когда укорит тебя сестра или мать N.. у тебя подвигается внутрь лежащее неустройство; ты замолчишь и томишь себя злопомнением. Как же ты этим себе вредишь жестоко, и не понимаешь, что сего причиною твое бедное устроение, а ты считаешь их виновными твоего оскорбления! Вот тут-то и надобно искать благого совета и винить себя, а не других, что ты не исполнила заповеди Божией, которая велит и врагов любить, благословлять клянущих, добро творить ненавидящим и молиться за творящих напасть. Надобно за сие укорять себя и нудить к терпению (хоть и напраслина), к смирению, к любви, к кротости, к благости... Кто смиренно себя ведет, тот и побеждает, а когда примешь помысл на ближнего и оскорбишься, то уже ты бываешь побеждена и находишься в плену у него [врага]; оттого и миру нет.
Из письма твоего... вижу, что ты, хотя и говоришь, что желаешь положить начало в исправлении, и что бы ни случилось в жизни, — какая скорбь, все бы равнодушно понести: но никак не можешь и не в силах понести, чтобы чувство сердца не тронулось. Отчего ж это происходит? Оттого, что ты не стараешься о приобретении смирения, а водишься гордостию; оттого тьма покрывает сердце твое. Ежели б ты с начала вступления, а хотя бы и поживши, старалась о истреблении своих страстей, то давно бы получила оным исцеление. Ты винишь людей, мать и сестру, оскорбляющих тебя, а того не видишь, что это оскорбляет тебя враг, чрез душевное твое устроение. Ты должна несомненно веровать, что Господь посылает людей досадить тебе, т. е. приложить целебный пластырь к страстной твоей язве: а ты вместо того, чтобы принять пластырь во исцеление, отрываешь его и на место оного прикладываешь смертоносный яд — слово оправдания и взаимного досаждения. Вместо того, чтобы тебе укорить себя за непонесение слова или взгляда: а ты, ставя себя правою, винишь других, что они причиною твоего смущения, — и сим самым противоратуешь Божией правде и Промыслу, хотящему тебе спастися. Ты всегда вписываешь пространно свои приключения, но все оные состоят в укорении ближних, что они тебя оскорбляют; а я тебе говорю, — когда будешь принимать с самоукорением, а не сопротивлением, то дойдешь до того, что никто тебе и слова не скажет грубого; да ты еще и желать будешь оскорблений, чтобы иметь случай отпускать ближним вины их, да и твои Господь отпустит прегрешения.
Описываешь душевные твои язвы, но там же показываешь себя не приемлющею посланного от Бога, для исцеления твоего, врачевства. Тебя оскорбляют словом, — и они тебе благодетельствуют, а ты их считаешь врагами и восстаешь на них, отмщая своим руганием и укоризнами. По заповеди же Божией должна бы их любить; не имеешь любви, — себя укорять должна за сие, а не их; они истинствуют о тебе по внутреннему твоему устроению; и когда бы ты имела себя в мысли грешною и самопоследнею (как иногда пишешь, себя называя), то и укоризну бы могла понести без смущения.
...Вижу, что ты зело скорбна от слов, на тебя сказанных ложных. Если бы это было все правда, то подлинно стоило бы чего поскорбеть; а как ты не видишь этого в себе, то самая твоя совесть должна быть тебе утешением. Ну ежели бы все о тебе говорили хорошо, то и ты обольстилась бы этим эхом и не малый понесла бы вред. Ведь Господь сказал: горе егда добре рекут вам вси человецы; и напротив блаженство обещал, когда рекут всяк зол глагол на вы лжуще Мене ради (Мф. 5, 11). Тебе и та польза из сего случая, что ты не понесла укоризны, познаешь свою немощь и, укорив себя, смиришься; а смирением не только видимые, но и невидимые враги побеждаются.
Не смущайся, но полагайся на волю Божию; и ежели тебя поносят ложною клеветою, то паче радуйся и принимай это врачеванием твоих душевных страстей, и как сама сознаешь, что это есть воздаяние за слова или дела, коими оскорбляла твоих ближних, и за прочее преступление заповедей Божиих... Радуйся, что сподобляет тебя Господь благотворить столько причинившим тебе обиду, и не оскверняй исполнения сей заповеди злопомнением. Когда же видишь неотступность от тебя сего змия [злопомнения], повергай свою немощь пред Богом и проси Его помощи.
...От нее нанесенную тебе обиду не иначе надобно считать, как Богом посланную. Ты пишешь, что она и опять может то же сделать, ежели ее не наказать; может, но только тогда, когда попустит Бог для твоей пользы, а в противном случае не только мать З., но и легионы бесов не смеют ничего сотворить, аще не попустит Бог.
Ежели бы какие были тебе и обиды от нее, но ты... понудь себя считать ее лучше себя и находи вину в себе; эта работа сердечная никому не видна, но Бог видит оную и успокоивает подвизающихся; а когда, напротив, будешь принимать какие порицательные помыслы, а себя оправдывать, то сим только умножишь свое безпокойство и будешь иметь как гвоздь, вонзенный в сердце, злопомнение...
Пишешь, с сознанием о своем поступке, что не понесла смущения от N., — дерзнула сделать пример ужасный, но за то какое понесла наказание и в совести мучение и нападение от врага. Помня это, удерживай себя от гневной страсти, которая имеет корнем гордость. Как же мы можем истребить и гордость и гнев, когда нас никто не тронет? По слову св. Иоанна Лествичника, при возмущении сердца надобно хранить уста и укорить себя за возмущение, а не ближнего, и, познавши свою немощь, нисходить во глубину смирения».
