...Самомнение есть ослепление души

Этот бес <самомнения> хитрее всех бесов и успевает пролезть в душу в самую незаметнейшую скважину.
Засядет там и все сгубит.

От самоцена самомнение; ради самомнения благодать отходит: ибо мерзок Господу всяк высокосердый.


Ради чего и почему, человек, ты много думаешь о себе? Спустись с тщетной твоей высоты, рассмотри ничтожность своей природы; ты земля и пепел, прах и пыль, дым и тень, трава и цвет травный. И живя с такою природою, ты высоко думаешь о себе, скажи мне?

...Нет ничего презреннее и бесчестнее... человека надменного, славолюбивого и очень много о себе думающего.

Пусть кто-нибудь совершит бесчисленные подвиги и сотворит всякую добродетель; но если он станет высоко думать о себе, то будет самый жалкий и несчастный человек.

Кто говорит о себе самом что-либо великое, тот делает собственное свидетельство подозрительным и нередко таким образом восстановляет против себя многих из слушателей.

...Не возносись безумно выше того, что ты есть, и не думай больше, чем подобает человеческой природе; не надмевайся, если тебя хвалят, не ищи славы и не считай себя чем-то великим, потому что иначе будешь как птица, не имеющая опоры и носимая то туда, то сюда.


Самонадеянность и самомнение всегда соединены с тонким, часто наземетным презрением ближних.

Преуспевшим в самомнении демоны начинают являться в виде ангелов Света, в виде мучеников и преподобных, даже в виде Божией Матери и Самого Христа, ублажают их на жительство, обещают им венцы небесные, этим возводят на высоту самомнения и гордыни. Такая высота есть вместе и погибельная пропасть.

Чтобы покаяние было действительным, доставило нам спасение и вечное блаженство, надо приобретать в самих себе, в душах наших покаяние. Надо, чтобы самый дух наш сокрушился и смирился от богоугодной печали, рождающейся от сознания и ощущения своей греховности; надо извергнуть из себя самомнение, в каком бы виде оно ни присутствовало в нас.

Думающий о себе, что он исполнен благодати, никогда не получит благодати; думающий о себе, что он свят, никогда не достигнет святости.

Тщеславные, гордые понятия, из которых составляется самомнение, разрушают в человеке тот духовный престол, на который обыкновенно восседает Святой Дух, разрушает то единственное условие, которое привлекает к человеку милость Божию.

Добрые дела наши, если строго их разберем, не дадут нам открыть уста для восхваления себя перед другими, или для трубления внутри перед собой. Если же мы приведем при этом на память все дела свои неодобрительные — пустые, суетные, бесполезные, вредные, богопротивные, каковых, конечно, найдется не мало; то что тогда должны почувствовать? Может быть, скажет кто: взвесь ту и другую сторону, и какая перетянет, по той и суди себя. Но такого рода прием в этом случае неуместен. Дела идут изнутри. Если есть дела недобрые, то, значит, внутреннее наше не в добром порядке; а оно-то и определяет нашу цену перед Богом — самую существенную цену. Если оно не может быть одобрено, то и весь человек недостоин одобрения.