В день памяти Архимандрита Венедикта

На пути к монашеству

Одним из послушаний Владимира было пономарство. В Лавре был один архимандрит, принявший монашество из мирских протоиереев, и оттого имевший некоторые привычки, совершенно несвойственные священноинокам, возросшим в стенах родного монастыря. Приступая к Причастию в алтаре, он брал плат с престола и несколько раз сильно его встряхивал, как бы сбрасывая прилипшие крошки. Но что же могло остаться на плате для Причастия? Только частицы Тела Христова или, в лучшем случае, вынутые из просфор при поминовении. У молодого академиста Владимира просто разрывалось сердце каждый раз, когда он наблюдал эту картину. Но что он мог предпринять в такой ситуации? Он просто молился, упрашивая Господа как-то это изменить. Через некоторое время видит он во сне алтарь, залитый потоком неяркого необычного света. Неожиданно в окно, из которого льется этот свет, залетает стая птиц, больше похожих на голубей. Опустившись внизу вокруг престола, они начинают клевать какие-то крошки, потом вдруг взмывают вверх и тут же улетают обратно в лучезарный свет. Владимир проснулся с сердцем, переполненным утешения, и еще некоторое время жил под впечатлением этого сна.

Пастырь добрый

Душа отца Венедикта была отдана в полнейшее послушание двум великим духовникам Лавры – старцам Кириллу и Науму, которые и вылепили из него строгого ревнителя благочестия и многорассудительного наставника. Он рассказывал: «Отец Кирилл длительное время был казначеем монастыря, а отец Наум – его помощником, и по послушанию главного бухгалтера я каждый день приходил и к тому, и к другому решать многочисленные вопросы. Тут была возможность что-либо спросить о себе и посоветоваться о возникших на исповеди недоумениях». Со временем он все больше стал обращаться к отцу Науму.

Впоследствии отец Наместник вспоминал: «У меня в Лавре иногда до двенадцати послушаний было одновременно. Большинство из них небольшие, например, книгу подобрать для ежедневного чтения на трапезе, а все ж время на все требуется. К тому же начались у меня приступы астмы такие сильные, что часа в четыре ночи просыпался и еле мог прийти в себя. Одно время совершенно не мог спать лежа, – тогда привязывал к потолку широкие петли, продевал в них руки и, повисая так, хоть немного засыпал.

Объяснил это старцам, и освободили меня от полунощницы. Но молиться ведь как-то нужно. И решил я по ночам вставать на молитву. Поначалу было очень тяжело, я ведь приучил себя спать крайне мало, а тут еще ущемление отдыха и дробление сна на две части. Иной раз прозвонит будильник, а сил никаких нет вставать. Но стоит чуть замедлить, и уже опять спишь. Тогда что я начал делать? Скатывался на пол, а там у меня ковер лежал большой. Кельи-то многие в Лавре старые и сырые. И начинал кататься по этому ковру, туда-сюда. Глядишь, сон и прошел, можно начинать молитву».

Уже став Наместником Оптиной, приехал он к отцу Кириллу посоветоваться, а тот спрашивает: «А как там у тебя с молитвой»? – «Да, ночью встаю, Батюшка». – «Ну, все, все, довольно», – и старец не стал больше об этом говорить, за много лет хорошо изучив его усердие и постоянство.

О молитве Иисусовой отец Венедикт говорил не часто, скрывая свой личный подвиг. «В Лавре у меня целых два месяца была самодвижная молитва, – однажды проговорился он. – Когда молитвочка идет, ты сам никаких усилий не прикладываешь. Идешь себе и смотришь внутрь, а она в твоем сердце сама совершается. Но не сумел ее сохранить при таком многолюдстве. Встретится брат, пошутит, вроде и скажет несколько слов, а глядишь – молитва уже пропала. И опять надо трудиться, чтобы привлечь ее в сердце. Потому проходишь стороной, ни на кого не глядя, чтоб только кто не разрушил ее, не помешал молитве».

Он настаивал лишь на постоянстве молитвы, которое постепенно перейдет в качество. Сам непрестанно проверял себя, откладывая по считалочке, привязанной к четкам, сколько молитв прочитано. Говорил, что без счета враг легко может обмануть человека: ему будет казаться, что он весь день в молитве, а начнет считать – и выходит лишь несколько сотен за день.

Жизнеописание Архимандрита Венедкта (Пенькова)