БЕСЕДЫ ПРЕПОДОБНОГО ВАРСОНОФИЯ

Беседа 30 мая 1910 г.

Жизнь есть блаженство. Эти слова могут показаться странными. Как можно жизнь назвать блаженством, если в ней на каждом шагу встречаются неудачи, разочарования, огорчения. Сколько горя терпят люди! Жизнь, говорят, некоторые, есть труд, и часто труд неблагодарный, какое уж тут блаженство? Блаженством станет для нас жизнь тогда, когда мы научимся исполнять заповеди Христовы и любить Христа. Тогда радостно будет жить, радостно терпеть находящие скорби, а впереди нас будет сиять неизреченным светом Солнце правды – Господь, к Которому мы устремляемся.
Все Евангельские заповеди начинаются словами: Блажени. Блажени кротции, блажени милостивии, блажени миротворцы... (Мф. 5, 3–12). Отсюда вытекает, как истина, что исполнение заповедей приносит людям высшее счастье. История христианских мучеников с особенной яркостью подтверждает это. Каких только мучений не переносили они, каким пыткам не подвергались, целый ад восставал на них. Резали и жгли тела исповедников Христовых, разрывали их на части, измученных бросали в смрадные темницы, а иногда в склепы, наполненные мертвыми костями и всевозможными гадостями. Иногда для большего устрашения им показывались покойники, восстающие из гробов и устремляющиеся на них, а мученики радовались.
Из безчисленного сонма мучеников вспомним хотя бы св. Дорофею . Ее подвергали ужасным пыткам, желая вынудить отречение от Христа, но св. мученица осталась непоколебимой; вот, наконец, ей выносят смертный приговор. Услыхав о нем, св. Дорофея исполняется такой неизреченной радости, что лицо ее сияет. Удивленный мучитель спрашивает:
– Какая причина твоей радости? Сейчас ты расстанешься с жизнью – и вдруг ликуешь?
– Умирая за Христа, – отвечала святая, – я получу вечную жизнь в Царстве Жениха моего.
– Пришли нам из этого Царства плодов, – со смехом сказал мучитель.
Святая обещала. Как только голова св. мученицы упала под ударом палача, явился юноша необычайной красоты; он держал вазу, наполненную плодами, от которых исходило дивное благоухание. Подавая плоды мучителю и окружавшему его синклиту, юноша произнес:
– Это прислала вам святая мученица Дорофея из рая Жениха своего.
И с этими словами он стал невидим. Все присутствующие исполнились удивления, вкусили от предложенных плодов, и множество людей уверовало во Христа.
Вспомним, что из числа мучеников много было истинных аристократов, изнеженных девушек, как, например, св. великомученица Екатерина , св. великомученица Варвара  и др., но все они мужественно претерпевали различные истязания, и красной нитью через все жития проходит, что они радостно страдали и с торжеством отходили к своему Господу, Который во время их подвига подкреплял их Своею благодатью. Помощь Божия всегда была близ мученика.
Поддерживает Господь и тайных мучеников – отшельников. Явные мученики терпели от людей, тайные терпят от бесов. Всякий народ принес Христу, как жертву, мучеников из своей среды. Больше всех явных мучеников дали греки, а тайных – русский народ. Меньше всего было мучеников у индейцев и персов. Даже в Китае была проповедь о Христе, но были ли мученики – неизвестно . В древних китайских памятниках говорится, что из Палестины пришли к ним евреи и проповедовали нового Царя. Многие уверовали и было послано посольство, но когда оно пришло, Христос уже пострадал и воскрес.
Вот без Христа жизнь, действительно, не имеет никакой цели, она вполне безсмысленна.
Недавно в “Братском листке”, издаваемом в Саратове, было сообщено о самоубийстве одной девушки. Она жила самостоятельно, обладала колоссальным богатством, капитал ее доходил до 90 миллионов рублей, что дает в месяц около 90 с лишним тысяч рублей, т.е. более 3000 руб. в день. Подле нее нашли записку: “Не вижу смысла жизни”. И не мудрено, что не видела! Смысл жизни – в исполнении заповедей Евангельских, и пойди она со Христом, сколько добра могла бы сделать, но она не искала Христа и погибла.
Конечно, исполнение Евангельского закона вначале может показаться трудным, но не оставляет Господь работающих Ему.
Однажды я возвращался от батюшки Амвросия и на пути заехал в Василь-Сурск. Остановился в знакомом монастыре и мне предложили посетить послушника этого монастыря брата Василия, жившего отшельником в этом лесу. Постучался я, сотворил молитву. Старец с любовью меня принял.
– Кто ты такой будешь? – спросил он меня.
– Я – воин Павел, благословите меня, батюшка.
– Какой я батюшка, я – простой послушник.
Разговорились мы с ним. Стал я расспрашивать, как он живет, как угождает Господу.
– Жить в лесу – от людей спокойно, – сказал Старец, – вот только с бесами воевать приходится. Каких только страхований не нагонят они! Однажды, среди белого дня, вдруг вижу, едет к моей келлии множество саней, в которых сидят чуваши. Остановились, стучат в дверь:
– Отвори скорее, – говорят, – мы иззябли.
– Отец настоятель запретил мне пускать кого-либо без молитвы; вот я и говорю: сотворите молитву.
– Какую там молитву, – отвечают, – отворяй!
– Скажите: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас!
За дверьми раздался смех. Затем все садятся в сани и уезжают. Вышел я на улицу посмотреть, вижу – никаких следов на снегу, сугробы кругом моей келлии огромные, следовательно, все это было призрачное. А то покойник приходит по ночам, стучит кулаком и ревет, что есть мочи.
– Да, такие искушения были и у преподобного Серафима, – сказал я.
– То преподобный, а я-то что, и молитва у меня слабенькая, а все-таки Господь помогает. Больше всего упражняюсь в Иисусовой молитве.
Я попросил указания, как ее совершать.
– Страшная эта молитва, – отвечает пустынник, – очень не любит ее сатана и старается всеми силами отомстить тем, кто ее совершает. Без руководства эту молитву проходить опасно. Если хочешь начать, то начни с небольшого. Возьми четки – у тебя есть?
– Есть, – отвечаю.
– Ну, по четочкам 100 молитв Иисусовых в день с поклонами, хочешь земными, хочешь поясными, все равно. Такой раз был случай со мной, никому не рассказывал, а тебе расскажу.
– Отчего же мне такое предпочтение?
– Оттого, что ты будешь монахом и больше того... Стал я вечером на молитву, есть у меня не то что рогожа, а так себе, ковришко... Ну, стою я на коленях и вдруг чувствую: шевелится ковер. Все больше и больше, и поднимаюсь на воздух. Достигнул потолка, он раздвинулся, я поднялся на страшную высоту. Узенькой ленточкой виднелась Волга и Сура с нею, наш город казался совсем крошечным; подо мной расстилалась бездна: Господи! – думаю, – ели отсюда грохнусь, косточек не останется! – Прильнул головой к своему коврику и стал молиться: Господи, спаси меня! Господи, помози мне! Поднимаю голову и вижу, что я опять в своей келлии.
Много и других искушений пришлось вытерпеть Старцу. Иисусова молитва есть необходимейшее оружие в деле нашего спасения. Но кто берется за нее, должен ожидать искушений и приготовиться к борьбе внутренней, к борьбе с помыслами. Бесы не любят Иисусовой молитвы и всячески мстят человеку, бьющему их этим бичом. Они начинают нашептывать ему (конечно, не вещественными устами) всевозможные сомнения: а как это доказать? Какой смысл в этом? Это неправда, этому никто не верит, это обманы и т.д. Чем же бороться подвижнику с этими помыслами? Непринятием их? Но легко сказать – не принимать помыслов.
Выполнить это дело настолько нелегко, что борьбу с помыслами Господь принимает за мученичество.
Но хотя молитва Иисусова и дает человеку труд, она же несет с собою и высокие утешения.
В Оптиной при батюшке о.Макарии был один инок, часто приходивший за советом к Старцу, по-видимому с искренним желанием исправления. Старец сказал ему, что ближайший путь к усовершенствованию есть непрестанная Иисусова молитва.
– Отчего же именно эта молитва, батюшка, – возразил инок, – ведь о ней ничего в Евангелии не сказано.
– А ты читаешь Евангелие?
– Как же, каждый день по главе.
– Ну если читаешь, то должен помнить слова Спасителя: “Именем Моим бесы ижденут” (Мк. 16, 17).
– Помню, помню эти слова! Значит, они и сказаны о молитве Иисусовой?
– Ну, конечно, в этой молитве и призывается имя Господне.
Инок начал говорить молитву Иисусову. Через несколько времени приходит он опять к о.Макарию с печалью.
– Ну, что, брат? – спрашивает Старец.
– Прохожу, отче, Иисусову молитву, но какая может быть от нее польза, если я произношу ее только устами, сам не понимая, что говорю, ум все бегает в сторону.
– Ты не понимаешь, – возразил Старец, – зато бесы понимают и трепещут. Успокойся, брате, и по силе продолжай молитву.
Прошло немного времени после этой беседы, и инок приходит к батюшке. С радостью он сообщает, что Иисусова молитва открывает ему тайны Божии. Старец возразил ему: “Не обращай внимания и не придавай этому значения”. Вскоре инок опять сообщил о.Макарию о тех же духовных дарованиях которые дает молитва Иисусова, и снова Старец запретил ему придавать этому значение. Другим же о.Макарий сообщил, какой великой милости Божией сподобился брат в такое короткое время. Ему возразили:
– Но вот такой-то много лет совершает Иисусову молитву, а откровений не имеет. Отчего это?
– От недостатка смирения. – ответил Старец. – Сам Христос кроток есмь и смирен сердцем (Мф. 11, 29). С приобретением смирения мы достигаем полного спокойствия душевного.
И рассказал известеный исторический пример о светлейшем князе Меньшикове.
Был он из простых и торговал оладьями. Однажды Петр увидел его и стал покупать у него оладьи.
– Ты знаешь, кто я? – спросил у него Петр.
– Нет, не знаю, – ответил Меньшиков.
– Я – царь Петр.
– Теперь знаю.
Таково было первое знакомство. Петр заметил в Меньшикове необыкновенный ум и выдающиеся способности к военной службе, приблизил его к себе, и Меньшиков занял видное место при дворе. Но высшей славы достиг Меньшиков при императрице Екатерине I, при которой он самодержавно управлял государством, т.к. сама императрица, не имевшая на то подготовки, не вмешивалась в дела правления. Но вот над Меньшиковым разразилась гроза. Он уже думал твердой ногой стать у престола, и дочь его помолвлена была с Петром II, поминали на ектениях, как вдруг он попал в опалу. Был над ним заряжен суд, по которому, лишенный всего состояния, он был сослан в Березов. Жена его только доехала до Казани; она умерла от горя. Ее могила в Казани существует и поныне. Меньшиков же остался тверд. В Березове сделали для него меховую юрту, и стал он жить в ней вместе с остальными членами семьи. Здесь он познал Промысл Божий, ведущий его ко спасению, и начал с увлечением читать Псалтирь. “Благо мне, яко смирил мя еси (Пс. 118, 71), Господи”, – часто говаривал прежний властелин. В ссылке он прославил Бога и начал ощущать такие духовные радости, о которых прежде не имел понятия. Наверно, если бы ему теперь предложили вернуться к прежней жизни, он не согласился бы. Меньшиков умер, как праведник, и в Сибири его считают святым. Это, по-видимому, великое несчастие, доставило ему вход в Царство Небесное, которого он, наверно, не достиг бы, находясь в славе. Так оправдарись слова блаженного: «Данилыч – царь!»
В Евангелии говорится: Блажени есте, егда поносят вам. (Мф. 5, 11). На первый взгляд кажется странным, какое тут блаженство; бранят, возводят клевету – ведь это одна скорбь! Но нет, это – блаженство, если терпеть во имя Христово. Одного Старца спросили, как он относится к поношениям.
– Со скорбью, – ответил тот.
– Неужели и тебя трогают поношения?
– Нет, – отвечал Старец, – за себя я радуюсь, но скорблю за тех, которые слушают поношения, потому что они лишаются той пользы, которую могли бы получить от Господа через меня, грешного.
Это враг научает злословить рабов Божиих, чтобы отвлечь от них людей. Действительно, врагу выгоднее всего, когда люди бегут от светильников Божиих и пребывают во тьме. Происки врага бывают и у нас в Оптиной. У о.Макария, несмотря на его святую жизнь, было много недоброжелателей из скитян. Бывали такие случаи: приедут из Москвы богатые купцы на тройках (железной дороги тогда не было) к батюшке о.Макарию. Подъезжают к скиту и спрашивают:
– Где живет известный о.Макарий?
– У нас такого нет, – отвечают ему.
– Как же такого нет, а нас именно и послали к о.Макарию.
– Макариев-то в монастыре много, которого же вам?
– Да это Оптин скит?
– Оптин, Оптин!
– Ну как же тогда, нет сомнения, что здесь живет о.Макарий.
– Ах, вам, верно, иеромонаха Макария, есть, есть, только зачем это вы к нему приехали, никакой пользы от него не получите. Не советуем к нему идти. – Озадаченные такими словами, купцы, выругавшись, поворачивали обратно.
Некоторые иноки с негодованием передавали о.Макарию о случившемся и говорили:
– Как вы, батюшка, подобных монахов терпите? Да их метлой надо гнать из монастыря. Если уж вам все равно, так обитель лишается помощи, ведь среди купцов были богатые фабриканты. Мы же живем милостыней.
– Успокойся, – отвечал обычно о.Макарий, – иноки тут не причем, значит, не дорога этим людям быть у меня; кого Бог посылает, тот меня найдет.
Сильно работает диавол, желая отвлечь людей от служения Богу, и в миру он достигает этого легко. В монастыре же ему труднее бороться; оттого дух злобы так ненавидит монастыри, и всячески старается очернить их в глазах людей неопытных. А между тем не погрешу, если скажу, что высшего блаженства могут достигнуть только монашествующие. Спастись в миру можно, но вполне убелиться, отмыться от ветхого человека, подняться до равноангельской высоты, до высшего творчества духовного в миру невозможно, т.е. весь уклад мирской жизни, сложившейся по своим законам, разрушает, замедляет рост души. Потому-то до равноангельской высоты вырастают люди только в лабораториях, называемых монастырями.
У батюшки о.Амвросия был в миру друг, очень не сочувствующий монахам. Когда о.Амвросий поступил в монастырь, тот написал ему: “Объясни, что такое монашество, только, пожалуйста, попроще, без всяких текстов, я их терпеть не могу”. На это о.Амвросий ответил: “Монашество есть блаженство”. Действительно, та духовная радость, которую дает монашество еще и этой жизни, так велика, что за одну минуту ее можно забыть все скорби житейские, и мирские, и монашеские.
Лучшие писатели наши сознавали всю суету мирской жизни и стремились в монастырь. Например, Гоголь, Пушкин, Лермонтов, Тургенев. Этот последний главную героиню своего романа “Дворянское гнездо” помещает в монастырь. Вспомните Лизу! Шекспир в “Гамлете” высказывает свой взгляд на мир и монастырь. “Мир – это сад, заросший сорными травами, – Гамлет говорит Офелии, – иди в монастырь, если ты будешь белее снега на горных вершинах, и тогда мир забросает тебя грязью”. В этом преклонении перед монастырем видно стремление к высшему идеалу, которого желали достигнуть многие поэты и художники, и не достигали. Огромное большинство наших лучших художников и писателей можно сравнить с людьми, пришедшими в церковь, когда служба уже началась, и храм полон народа. Встали такие люди у входа, войти трудно, да они и не употребляют для этого усилий. Кое-что из богослужения доносится и сюда: Херувимская песнь, Тебе поем, Господи помилуй; так постояли, постояли, и ушли, не побывав в самом храме. Так поэты и художники толпились у врат Царства Небесного, но не вошли в него. А между тем, как много было дано им средств для входа туда! Души их, как динамит, вспыхивали от малейшей искры, но, к сожалению, они эту искру не раздували, и она погасла. Мысли поэта, выраженные в его произведениях, есть исповедь его, хотя сам писатель и не сознает этого. Для примера возьмем хоть стихотворение Лермонтова .
У врат обители святой
Стоял просящий подаянья
Бедняк иссохший чуть живой
От глада, жажды и страданья.
Куска лишь хлеба он просил,
И взор являл живую муку,
И кто-то камень положил
В его протянутую руку.
Этот-то нищий, о котором говорит Лермонтов, есть он сам. А кто-то – сатана, подкладывающий камень вместо хлеба, подменяющий саму веру. Под его влиянием создается новое христианство, им вдохновлен Толстой, сочиняющий свое евангелие , свое христианство. Далее у Лермонтова говорится:
Так я молил твоей любви
С слезами горькими, с тоскою;
Так чувства лучшие мои
Обмануты навек тобою!
Любви просил – у красоты? У женщины? У всех, кроме Бога, Который Один может дать любовь, кроме Христа, к Которому он не обращался и Которого не любил. И получил камень вместо хлеба. Не знал он, как и многие не знают, каких неизглаголанных радостей сподобляется душа от общения с Господом, Источником любви.
Чтобы найти Его, вступить в богообщение, более глубокие натуры стремятся к уединению, бегут от людского шума и суеты. Ведь чтобы хорошо оценить произведение искусства, например, какую-нибудь музыкальную вещь, нужно углубиться в нее, сосредоточиться. Известно стихотворение молодого поэта, обещавшего быть светилом по таланту, но рано умершего, и любителя музыки. В нем поэт высказывает мысль, что стук, аплодисменты, восклицания и проч. вовсе не есть признак хорошей оценки, а, наоборот, показывают недостаточное проникновение в художественную вещь, что человек, испытывающий высокое наслаждение, пребывает в молчании.
Тем более для возможного постижения Бога человеку нужно углубиться в Его учение, исполняя Его заповеди. Заповеди же Господин “тяжки не суть” (1 Ин. 5, 3). Это сказал Сам Господь, а слово Его не ложно.
Из наших русских писателей чуть ли не более других искал Бога Пушкин; но нашел ли Его, не знаю. Достоверно известно, что он решил поступить в монастырь, однако, привести желание в исполнение ему не удалось.
Помню, однажды задумался я о нем. В какой славе был Пушкин при жизни, да прославляется и после смерти. Его произведения переведены на все европейские языки, а ему как теперь там? На вечерней молитве я помянул его, сказав: “Упокой, Господи, душу усопшаго раба Твоего Александра”, и заснул с мыслью о нем. Вижу сон: безпредельная ровная степь. Никаких селений, только стоит один старый, покосившийся дом с мезонином. Много народа идет туда, иду и я, поднимаюсь на расшатанное крыльцо, затем но лестнице наверх. Вхожу в зал. Там стоит множество людей, все их внимание сосредоточено на Пушкине, который декламирует что-то из “Евгения Онегина”. Одно место с этой поэме мне было непонятно и я решил спросить о нем самого Пушкина. Пробираюсь к нему. Он смотрит на меня и произносит знаменательные слова, которые я не нахожу нужным передавать вам. Затем Пушкин оставляет зал. Я следую за ним. Выйдя из дома, поэт вдруг изменился. Он стал старым, лысым, жалким человеком. Обернувшись ко мне, он сказал: “Слава? На что мне она теперь?” – Грустно покачал головой и тихо пошел по степи, делаясь постепенно все меньше и меньше и, наконец, слился с горизонтом.
Этот сон был ответом на мои мысли о Пушкине. Впрочем, может быть, самое желание чистой жизни Господь вменит ему в дело.
Замечателен один случай из жизни Пушкина . Однажды в обществе он познакомился с известной красавицей мадам Керн. Повстречался он с нею на одном балу, где она имела такой успех, что сам Государь Николай Павлович ни с кем, кроме нее, не танцевал. Пушкин, как художник, поклонник всего прекрасного, был очарован ею и, по возвращении с бала, написал посвященное ей стихотворение:
Я помню чудное мгновенье:
Передо мной явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.
Прошло с тех пор много времени. Дороги Пушкина и Керн были совершенно различны. Мадам Керн, овдовев, стала вести такую скромную жизнь, что к старости сделалась истинною христианкой, чуть не подвижницей. Когда она скончалась и ее выносили из церкви, то гроб ее встретился с памятником Пушкину, который везли на Тверской бульвар для открытия. Вот совершилось чудное мгновенье, и перед статуей как бы перед самим Пушкиным, мелькнула эта старица в гробу, но по жизни истинный ангел чистой духовной красоты. Таким образом исполнилось желание Пушкина:
Душе настало пробужденье,
И вот опять явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.
Многие искали Бога в явлениях природы. Красота и величие ее возвышает душу человека над мирской суетой и дает душе высокое наслаждение. У Тютчева есть стихи “Восхождение на Альпы”, в которых поэт удивляется величию Божию при созерцании тех гор. Тютчев долго жил за границей и наблюдал Альпы в различное время. Я никогда не был за границей, а теперь всей душой стремлюсь туда, да стар уже и капиталов нет. Не понимайте мои слова в буквальном смысле, надо все понимать духовно. Жажду я перейти за границу страстей и достигнуть истинного света. Я не о смерти говорю, умереть страшно; туда в жизнь вечную идут капиталисты, стяжавшие всякие добродетели. Конечно, как миллионеру ничего не стоить дать нищему 1000 рублей, так и Всещедрый Господь может покрыть нашу нищету, но желать смерти страшно. Стар я уже для подвигов, и больше поешь и поспишь, какие уж тут подвиги! Нет добродетелей, а хотелось бы их стяжать.
Вся жизнь наша есть великая тайна Божия. Все обстоятельства жизни, как бы ни казались они малы и ничтожны, имеют громадное значение.
Смысл настоящей жизни мы поймем вполне лишь в будущем веке! Как осмотрительно надо относиться к ней, а мы перелистываем нашу жизнь, как книгу – лист за листом, не отдавая себе отчета в том, что там написано. Нет случая в жизни, все творится по воле Создателя.
Да сподобит нас Господь этою жизнью приобрести право на вход в жизнь вечную! Святые такое право имели: например, Апостол Павел был восхищен до третьего неба, следовательно, он был небесным насельником, но мы, грешные и немощные, можем достигнуть Царства Небесного не ради своих подвигов, которых мы не имеем, но единственно ради заслуг Христа Спасителя, пострадавшего за нас Честною Своею Кровию.
Будем иметь твердую веру и надежду на Него и не посрамимся в день Страшного Суда.
Аминь.

назад