на главнуюгде находится?как доехать?просьба помолитьсяпожертвования

Историческое описание скита Оптиной пустыни


Коль возлюбленна селения Твоя, Господи сил? 
Желает и скончавается душа моя во дворы Господни. 
Блажени живущии в дому Твоем: 
во веки веков восхвалят Тя (Пс. 83. 2-3),

Основание Скита

Даст ти Господь по сердцу твоему. и весь советь твой исполнит (Пс. 19, 5)

Начало благочестивому пустынножительству, на месте, занимаемом ныне Скитом Оптиной пустыни, положил схимонах Иоанникий, смиренный и подвижный старец, живший в начале XIX столетия. Возлюбя совершенное безмолвие, он, с благословения настоятеля, поселился в глубине монастырского леса, на малой пасеке, с двумя монахами Мисаилом и Феофаном. Там, в уединенной келье, благочестивый отшельник, скрывая себя от людей, подвизался подвигом добрым, угождая Богу постом, молитвою и слезами. Но, как тщательно ни бегал старец мирской молвы и славы человеческой, деятельная жизнь его, по воле Божией, не была тайною для окрестных жителей: граждане Козельска знали смиренного старца, и славили за него Господа Бога, Которого он прославлял своею жизнию.
По единогласному свидетельству мирян, знавших Схимонаха Иоанникия, и иноков обители, Старец сей был украшен всеми монашескими добродетелями: его кротость, смирение, братолюбие и безпрекословное послушание настоятелю были образцом спасительной жизни для братства Оптиной пустыни; он тем более достоин ея памяти, что подвизался в эпоху возрождения и обновления сей обители, когда бывает так необходим пример для новоначальных иноков и прибывающих на искус трудников.
Богоугодная жизнь Старца увенчалась и блаженною кончиною: мирно преставился он в небесный покой в 1815 году Апреля 30 дня, и погребен в северной колоннаде соборного храма, (ныне место это вошло внутрь придела Преподобного Пафнутия).
На плите, покрывающей его могилу, вырезана следующая надпись:
«На сем месте, под сею чугунною доскою, погребено тело схимонаха Иоанникия.
А оной родом Калужской Епархии Жиздринскаго уезда, из пономарей, который, по своему доброму желанию, определен указом в сию Оптину пустыню, в число братства 1802 года сентября 19 дня; пострижен в монашество 1802 года в апреле месяце: и находился в жизни своей целомудренно, в не малых монастырских трудах и послушаниях не леностно: также и церковной всей службы никогда не оставлял; и вхождение имел в церковь, с великим успехом, Божию службу продолжал слушанием, ревностно и кротко, и во всем поведении крайне был тих и незлобив, и притом имел не малую и нелицемерную любовь ко всем, настоятелю и братии, – и в таковой добродетельной жизни, во всем по долгу христианскому и схимонашескаго сана, с принадлежащим духовным исправлением, блаженно и скончался 1815 года апреля 30 дня, в пяток, по полудни, в исходе 4 часа; а погребено тело его мая 2 числа в воскресный (недельный) день. Аминь.
Духовные мои отцы, братия и спостницы! егда молитеся, не забудьте мя во святых ваших молитвах, ко Владыце Господу Богу, да учинит дух мой с праведными в вечном блаженстве!»
Просительное завещание старца волею Божиею исполнено: память его и доныне уважается, как от братии пустыни, так и от граждан города Козельска, которые нередко по усердию служат на могиле его панихиды.
Не долго оставалась одинокою келья подвижника, как бы указывая ревнителям пустынножительства место удобное для прохождения духовных подвигов: спустя шесть лет после кончины старца, Божиим изволением, переселились сюда, из глубины Рославльских лесов, семья отшельников; они-то основали скит, который состоя в духовной связи с Оптиной обителью, процветает и до ныне: и ветхая келья Схимонаха Иоанникия тщательно сохраняется скитянами, как памятник начального основания уединенного жительства на сем месте.
Приступим теперь к повествованию об основании скита: едва исполнилось двадцатипятилетие со времени возрождения Оптиной пустыни приснопамятным Платоном, Митрополитом Московским, как вступил в управление Калужскою епархиею Преосвященный Епископ Филарет (бывший Киевский Митрополит), и Оптина обитель нашла в нем новаго на веки для нея незабвенного благодетеля.
Преосвященный, любя, по собственному его выражению, от самой юности всею душею монашеское житие, часто посещал монастыри вверенной ему епархии и обратил особенное внимание на пустынную обитель Оптину; в то время уже не было в живых приснопамятного ея настоятеля отца Авраамия, но помощь Божия не оскудевала над возобновленною им обителью, ибо память сего добродетельного мужа не переставала и по кончине его поощрять честное братство к подвигам иноческим. Оптина пустынь по прежнему отличалась внутренним устройством и благолепием. Видя это, Боголюбивый Архипастырь с удовольствием посещал ее и неизменно сохранял доверенность и расположение к бывшему при нем Игумену ея, отцу Даниилу.
Подобно Митрополиту Платону, Преосвященный Филарет особенно пленялся красотою места занимаемаго пустынью и удобством, которое представляли ея лесистые окрестности к продолжению уединенного пустынного жития, по примеру древних св. отцов. В сердце Святителя родилась благочестивая мысль основать при Оптиной пустыне скит, как для того, чтобы доставить желающим средство к безмолвнейшему житию, так равно и для того, чтобы укрепить навсегда в духовном отношении любимую им обитель.
Но кому поручить устройство и управление скита?
В Смоленской губернии, в 40 верстах от города Рославля, среди глубоких лесов, издавна подвизалась семья безмолвнолюбивых отшельников, прославленная именами знаменитых старцев: Варнавы, Никиты, Иакова, Василиска, Зосимы, Адриана, Афанасия и других.
В то время, к которому относится наше повествование, т. е. в 1820 году, братство это состояло из следующих лиц: Старцы: иеросхимонах Афанасий и Досифей, последний родом из Карачева; иноки: отец Моисей с родным братом о. Антонием – из Московских купцов Путиловых; о. Савватий, Иван Федоров Дранкин – из Карачевских граждан.
К ним-то обратилось опытное внимание Преосвященного; он уже знал отчасти эту семью: нередко то тот, то другой из монашествующих его епархии просил у него благословения побывать «пользы ради и совета» духовно у отшельников Рославльских; не раз он слыхал о их достоподражательной жизни и от схимонаха Оптиной пустыни о. Вассиана, который пользовался благосклонностью владыки.
Этих-то пустыннолюбцев вознамерился призвать Преосвященный Филарет, для устройства предполагаемаго им при Оптиной пустыни скита и для постояннаго в нем водворения.
Бог воспомоществовал благому намерению Архипастыря: оно исполнилось ранее, чем он мог предполагать; в конце 1820 года один из числа Рославльских отшельников, инок Моисей (ныне Архимандрит Оптинский), имея необходимую надобность быть в Москве, вздумал по пути туда побывать и в Оптиной пустыни, о которой много был наслышан от приходившего к ним оттуда, пользы ради и совета, подвижного монаха Феофана. (Этот достойный ученик Старца Иоанникия преставился с миром на руках Рославльских отшельников). До той поры инок Моисей вовсе не помышлял переменить своего убогого жилища, но в Оптиной пустыне, – по выражению одного из его писем, – «при свидании с честнейшим отцем Вассианом, его любовию и достоподражательною жизнию, от основания своего несколько был поколебан.»
Настоятель Оптиной пустыни Игумен Даниил, зная о благом намерении Преосвященного, представил ему о. Моисея. Отечески-милостиво принял его монахолюбивый Владыка и советовал переместиться с братиею в его епархию, дабы принять на свое попечение заведение и устройство скита в любом месте леса, принадлежащего к Оптиной пустыни.
О. Моисей, по его собственным словам, будучи привлекаем благосклонностью Архипастыря, вниманием о. Игумена Оптиной пустыни Даниила и вниманием Старца оной о. Вассиана, хотя и соглашался сердечно на исполнение их общего совета, но не мог совершенно решаться последовать ему без свидания и совета с своими старцами и сожительствующею братиею; почему и отправился в обратный путь, получив от Преосвященного Филарета письмо к начальному их Старцу, Иеросхимонаху Афанасию, следующего содержания:
Преподобный отец Афанасий,
Возлюбленный о Господе брате!
Брат ваш а мой сын по духу, Схимонах Вассиан возвестил мне, что вы имеете желание, для удобнейшаго прохождения подвигов монашеской жизни, избрать себе и с единодушными вам братиями уединенное место при Введенской Оптиной пустыни. Тоже самое подтвердил и отец Моисей, бывший у меня проездом в Москву. Таковое желание ваше считая особенною милостию Божиею к моему недостоинству, я готов принять вас и других пустынножителей, которых вы с собою взять заблагоразсудите, со всею моею любовию. Я вам позволяю в монастырских дачах избрать для себя место, какое вам угодно будет, для безмолвнаго и отшельническаго жития, по примеру древних св. отцев пустынножителей. Кельи для вас будут изготовлены, как скоро вы изъявите свое на то согласие. От монастырских послушаний вы совершенно будете свободны; уверяю вас пастырским словом, что я употреблю все мое попечение, чтоб вас упокоивать. Любя, от юности моей, от всей моей души монашеское житие, я буду находить истинную радость в духовном с вами собеседовании.
Призывая на вас благословение Божие, и моля Господа Иисуса Христа, да совершит Он благое желание ваше, с моим истинным к вам почитанием и братскою любовию имею радость быть.
Вашего Преподобия усерднейший слуга и Богомолец
Филарет, Епископ Калужский.
1820 года Декабря 15 дня.
Оптинская обитель.

Р. S. И настоятель теперешний, о. Игумен Даниил, очень рад будет пришествию вашему. Он человек весьма добрый, благоразумный и монахолюбивый. Вы его полюбите.

Возвратясь в свое уединение, инок Моисей вручил Старцу Афанасию письмо Преосвященнаго и подробно объяснил единомысленной с ним братии те удобства и духовную пользу, которые представляет возможность проходить уединенное житие, при благоустроенной Оптиной пустыне и под покровительством такого Боголюбивого Архипастыря, каков Преосвященный Филарет. Предложение о. Моисея было принято с радостью и на общем совете согласились последовать сему званию, признав его за звание Божие, особенно в том внимании, что в это же, время, попущением Господним, мирное их безмолвие начало несколько подрываться притязаниями окружного земского начальства. В следствие этого решения О. Моисей немедленно отнесся, как к самому Преосвященному Филарету, так и к Оптинскому Игумену о. Даниилу, письмами следующего содержания:

Преосвященнейший Владыко,
Милостивый Отец и Архипастырь.
Я недостойный, имевши счастие пользоваться Вашею Архипастырскою милостию в проезд мой до Москвы и обратно, хотя не полагал никакого намерения переменять свое убогое жилище, кроме таких вин, которыя разве невольным бы образом принудили к тому; но при свидании с честнейшим отцом Вассианом, его любовию и достоподражательною жизнию, от основания моего несколько был поколебан. Когда же сподобился видеть Вашего Преосвященства ко мне ничтожному снисходительность, и слышать пастырский глас, советующий, к моей и прочих выгоде, переместиться в уединение при Оптиной Введенской пустыне, на скитскую жизнь, совершенно сделался убежден и, без сомнения, принял сердцем Архипастырский совет Ваш за звание Божие, которому я с радостию расположен следовать, уповая на Ваши Святительския молитвы и отеческое о всех нас попечение. Также, соответственно Вашей Архипастырской кротости и любви, чувствовал с уверенностию и иречестнейшаго отца игумена Даниила добродушие, что все весьма привлекает. По возвращении моем до своего жилища, когда письмо Вашего Преосвяшенства вручил я отцу Афанасию и братиям, сожительствующим со мною, все подробно объяснил, какия можно иметь выгоды душевныя и безопасность в уединенной жизни при обители, под покровительством Вашего ГИреосвященства, они все то приняли с радостию и объявили себя со мною совершенно согласными. Итак, когда воля Вашего Преосвященства о принятии нас на уединенную жизнь есть такова же, как благоволили объявить, то я нижайший с братьями моими теперь, единодушно возложившись на волю и промысл Отца небеснаго, осмеливаюсь решительно припасть к Святительским стопам Вашим и всеусерднейше просить, с истинною преданностию, благоволите, Преосвященнейший Владыко, принять нас в Ваше Архипастырское милостивое покровительство, и на назначенном месте дозволить заняться благодетелю нашему Димитрию Васильевичу Брюзгину нужным приуготовлением для скита. Мы располагаемся отсюда выбраться по просухе, как только удобно будет ехать; между тем желательно осведомиться о воле Вашего Преосвященства в разсуждении решимости нашей; о чем соблаговолите, Милостивейший Архипастырь, приказать ведомить нас. Предая себя навсегда Вашей Архипастырской воле и святейшим молитвам, имею счастие быть,

Ваш всенижайший и покорнейший послушник, недостойный инок
Моисей, вкупе с братьями.
1-го Апреля 1821 года. Пустынь.
Ваше Высокопреподобие,
Всепречестнейший Батюшка, Отед Игумен Даниил!
Благословите!
Пользовавшись отеческим приятствованием Вашим, побужден изъявить Вашему Высокопреподобию мою чувствительнейшую благодарность, а притом донести о себе, что привлекаем будучи Архипастырскою благосклонностию и Вашею и Отца Вассиана любовию, сердечно соглашался на перемещение, под покровительство Его Преосвященства и Ваше, в назначаемый при обители вашей скиток; но, не видавшись со старцами здешними и с сожительствующими со мною братиями, не мог совершенно решиться, теперь же, по свидании моем с ними, находя их со мною согласными, решаюсь совершенно оставить здешнее место, и возложившись на Божий промысл, поступить по воле Его Преосвященства в назначенный скит; о чем я нижайший и имел дерзновение на сей же почте отнестися к Архипастырю письмом, на которое ежели последует Его Преосвященства благоволение, то должен по просухе отправиться отсюда; между тем, предая себя навсегда Вашим святым молитвам и отеческой христоподражательной любви, о которой предварительно Ваше Высокопреподобие всеусерднейше прошу, и с истинною моею к Вам преданностию и высокопочитанием, имею счастие остаться,
Вашего Высокопреподобия

всенижайший послушник, недостойный
инок Моисей с братьями.

На выше приведенное же письмо Преосвященного Филарета к Иеросхимонаху Афанасию, доставленное ему о. Моисеем, Старец отправил следующий смиренный ответ:

Преосвященнейший Владыко
Милостивый Отец и Архипастырь!
Я нижайший и недостойный, сподобившись получить от Вашего Преосвященства писание, исполненное Архипастырской кротости и особенно к иноческому чину любви, чувствительно тем был тронут, и по малодушию моему и недостоинству никак не осмелился-бы дерзнуть своим до Вашего Святательскаго лица ответом; но взирая на великую Вашего Преосвященства благосклонность ко всем, принял и я дерзновение написать о себе. Из письма Вашего Преосвященства, видевши благонамеренное желание устроить при Оптиной Введенской пустыне скит, для расположенных к отшельнической, безмолвной жизни, по примеру древних Св. Отец пустынножителей, на положение котораго благоволите приглашать меня непотребнейшаго и других своих свойственных к тому пустынножителей, я, скудоумный, познавая, от свидетельств святых мужей и собственнаго вмале бывшаго искуса, пользу безмолвия в небольшой и единодушной дружине, расположен с душевною радостию предать себя Вашей Архипастырской воле. Но при сем дерзаю объясниться Вашему Преосвященству, что когда благоволит Бог положить начало основанию скита и привесть оный в совершенство, желательно, чтобы сие положение жизни могло быть формальным, и всегдашним, при том ничем бы не причиняло неудовольстия обители, наипаче-же само от оной не колебалось, но обоихъ-бы жилищ взаимная была поддержка и духовный соблюдался союз любви, что все без сомнения зависит от мудраго по Бозе вашего Архипастырскаго учреждения и покровительства. С нашей-же стороны мы мним быть благонадежными к общей мирности два главных средства: во-первых, чтоб Скит, ежели только возможно, имелъ-бы особое содержание, посредством Боголюбивых душ, не нанося стужения Обители о потребностях, и самим что в силах будем поделывать, какъ-то огородный овощь сажать, и рукодельем каким кто может, по временам от уныния заниматься, уповая наипаче на промысл Божий, что он не лишит нужнаго продовольствия. Когда-же случится избыток в чем – отдавать в обитель, а недостаток сколько можно понести терпением. Второе, нужно к общей тишиге не допускать входить в скит мирских лиц любопытством побуждаемых, иначе не можно иметь безмолвия; из обители-же братиям по нужде приходить с благословения начальника в субботу или воскресенье, а прочие-бы пять дней пребывать в совершенном от всех безмолвии.
На таковом учреждении, паче же на Вашем Архипастырском, уповаем пользоваться отшельническою жизнию, на которую, когда решительно поступит собрат наш о. Моисей с присными своими братьями и со старцем, то с любовию и я последую за ними; только признаюсь Вашему Преосвященству в немощи моей, что я не могу вместить иеромонашеской должности и начальнической, а согласен быть наравне с монашествующими.
Впрочем, повергая себя к Святительским стопам Вашим, с совершенною преданностию испрашиваю Архипастырскаго благословения и молитв, на которыя сердечно уповаю,
Преосвященный Владыко!
Милостивый Отец и Архипастырь,
Ваш всенижайший послушник,
недостойный схиеромонах Афанасий.
1-го Апреля 1821 года.
Преосвященный Филарет немедленно почтил письмо старца Афанасия ответом следующего содержания:

Преподобный отец, схииеромонах Афанасий,
Любезный о Господе брате!
Душевно я порадовался, что Господь Иисус Христос вложил в сердце ваше благую мысль о водворении вас с братиею в Оптиной обители. По желанию Вашему я препоручил о. Игумену Даниилу отвести приличное и весьма удобное для скитской жизни место на монастырской пасеке, и дозволить усердному благодетелю, купцу Брюзгину строить кельи.
Когда вы с братиею прибудете к нам, тогда формальным образом учредить и правила для скитскаго жития по мыслям вашим и по духу св. пустынножителей. – Безмолвие ваше ограждено будет, как со стороны братии монастырской, так и со стороны мирских людей.
По получении известия о прибытии вашем, я сам поспешу видеться с вами, чтоб взаимным советом совершить сие святое и Богоугодное дело.
Призывая на вас и на Боголюбезную братию вашу благословение Божие, с искреннею моею к вам любовию навсегда имею пребыть,

Вашего Преподобия, усерднейший слуга и брат,
Филарет, Епископ Калужский.
Отцу Моисею прошу свидетельствовать мою любовь. Я очень благодарен за его ко мне писание. Особенно к нему не пишу, ибо уверен, что у вас едино сердце.
24-го Апреля 1821 года.

Это письмо служит ясным доказательством, какое живое участие принимал Преосвященный Филарет в устройстве скита и вообще, как он много ревновал к пользам душеспасительной иноческой жизни.

Не смотря на все, по видимому столь благоприятныя обстоятельства, Рославльские старцы – Иеросхимонах Афанасий и отец Досифей не решились оставить тотчас свое безмолвное пребывание, предоставляя это дальнейшему усмотрению, по совершенном устройстве предполагаемого скита. Тогда, исполняя волю Боголюбивого Архипастыря, дружина отшельников, под предводительством инока Моисея, оставила Рославльские леса и отправилась в вожделенный путь, сопровождаемая благословениями своих старцев; 6-го июня 1821 года прибыли они в Оптину пустынь и водворены до времени на монастырской пасеке.
Отдохнувши и оправившись от утомительного пути, они поспешили явиться в Калугу перед лице Преосвященного Филарета; отечески-милостиво принял их Владыка, обрадованный искренно тем, что благое желание его начинает приводиться в исполнение. После духовной беседы о правилах для скитской жизни, по духу св. пустынножителей, отшельники получили от Преосвященного пастырское наставление и благословение на избрание по произволу места в лесу близ Оптиной пустыни.
Посоветовавшись взаимно, они заняли место уже предъизбранное для безмолвной жизни блаженным старцем Иоанникием, – среди леса на Восточной стороне монастырских владений, – в 170 саженях от обители близ пасеки.
Тогда о. Моисей с Игуменом Даниилом составили план к строению скита и представили его к Преосвященному Филарету, который немедленно утвердил его следующею резолюциею: «1821 года июня 17 дня, по сему начертанию строить скит, да благословит Господь Бог и благодатию Своею да поможет совершить». Причем Преосвященный Филарет почтил Оптинскаго Игумена Даниила собственноручным письмом следующего содержания:
Преподобный отец Игумен Даниил,
Любезный о Господе Брат!
Для строения скита представили мне пустынножители план, который я подписанием своим утвердил. Прошу покорно отвесть им по их и вашему избранию место; Господь да благословит начать им доброе и угодное Ему делание; пусть они трудятся в очистке места. Ежели готовы материалы, то я благословлю обеими руками строиться, прежде кельи, а потом и прочее нужное. Я буду к вам в начале Успенскаго поста на целую неделю говеть. Приятно бы для меня было, ежели бы до того времени они построились.
До решительнаго положения полных правил жития их, прошу вас теперь же сделать: 1) братиям воспретить к ним вход без вашего дозволения, и не в назначенное время. 2) Женскому полу совершенно возбранить туда входить, и 3) другим мирским людям не иначе позволять, как с согласия их старца. 4) Во всем, где можно помочь им в построении без отягощения монастыря, не откажите. 5) Запретите строго рубить всякий лес около сего скита, дабы навсегда он был закрыт... Довольно пока, – а что еще откроется нужным, я полагаюсь на известное мне благоразумие и усердие ваше.
Призывая на Вас и на вверенную Вам Обитель благословение Божие, с Пастырскою моею к Вам любовию на всегда имею быть,
Вашего Преподобия, усердный богомолец

Филарет, Епископ Калужский,
1 июня 18 дня 1821 года.


Страница 1 из 8 | Следующая страница

 

 

 

© 2005-2018   Оптина пустынь - живая летопись