После семидесятилетнего открытого гонения на Православную Церковь духовный голод русских людей настолько был велик, что многие, ища духовности, увлеклись по неопытности различными лже-учениями, чем не преминул воспользоваться лукавый враг спасения. Вспоминают, что в Ростове на епархию тогда выдавали в год всего лишь пять молитвословов – духовной литературы не было, даже Библию трудно было достать. Зато западные лже-миссионеры набросились на Россию яко рыкающий лев, ища кого поглотити (1 Петр. 5, 8). Количество сект и различных лже-учений просто невозможно было сосчитать.
Город Ростов-на-Дону не составлял исключения. Здесь можно было встретить и «белое братство», обещающее конец света через две недели, и иеговистов, назойливо стучавших в каждую дверь, и множество других сект.
Не раз останавливали Владимира на улице такие «миссионеры» и докучали своими слащавыми вопросами. «В основном все их беседы сводились к осуждению Православной веры, – вспоминал Володя. Кроме того, они утверждали, что наш Патриарх, – то же, что папа римский, а я объяснял, что это далеко не так, что у нашей Церкви глава – Христос. Это католики сделали себе из папы божество и покланяются ему как идолу».
Работая при церкви, Володя познакомился с верующими благочестивыми людьми и стал бывать в гостях у И. К., работавшего при Кафедральном соборе, где частенько собирались молодые люди поговорить на духовные темы.
«Многие взрослые похожи на неразумных детей, – говорит И. К. – У них тоже свои забавы, они веселятся и ни о чем серьезном не задумываются. А вот люди, которых Господь готовит особо, избегают развлечений; они задумчивы, тихи, как бы не похожи на всех остальных. Вот таким я знал Володю Пушкарева». И. К. работал на епархиальном складе, где хранилась духовная литература. Володя часто брал там для чтения книги, которые в то время купить было трудно.
«Многие взрослые похожи на неразумных детей, – говорит И. К. – У них тоже свои забавы, они веселятся и ни о чем серьезном не задумываются. А вот люди, которых Господь готовит особо, избегают развлечений; они задумчивы, тихи, как бы не похожи на всех остальных. Вот таким я знал Володю Пушкарева». И. К. работал на епархиальном складе, где хранилась духовная литература. Володя часто брал там для чтения книги, которые в то время купить было трудно.
Он читал много святоотеческой литературы и говорил, что вера должна быть осознанной, мы должны исповедовать то, во что верим. А кто считает, что возможно спасение и в других религиях, тот свидетельствует, что сомневается в истинности своей.
«Характер у Володи был очень мягкий, – вспоминет И. К., – но в вопросах веры он был тверд. Однажды, когда кто-то из собравшихся у меня ребят стал говорить о других путях спасения, Володя прервал его:
– Оставь этот бред, – сказал он. – Един Господь и едина вера (Еф. 4, 5). Никаких других путей спасения нет.
Слова эти были сказаны с твердым убеждением и крепкой верой.
– Вот, к примеру, вход Господень в Иерусалим, – поддержал я Володю, – Господь въезжает на ослице и молодом осле, сыне подъяремной. Ослица прообразует собою Ветхий Завет, осленок – Новый. Новый Завет рождается из Ветхого, и Ветхий не отвергается Христом. Но прообраз Нового – осленок мужеского пола. Это означает, что уже не будет более никакого другого завета, а следовательно, и другого пути спасения.
– Ну, а где же тогда любовь? – возразил парень, утверждавший, что и в католичестве можно спастись, – неужели Бог так жесток, что позволит погибнуть такому множеству людей?
– Бог не жесток, но справедлив, – ответил Владимир. – Представь, что кто-то идет по улице, подняв высоко голову, а на пути его яма. Как поступить? – Конечно, окликнуть и предупредить. А кто, однако, промолчит из желания не безпокоить, тот разве по любви поступит? Нельзя утверждать еретика в ереси. Это, по слову Марка Ефесского, есть не любовь, а человеконенавистничество. Любовь Божия в том, чтобы обращать заблудших на путь истины, а не потакать им молчанием. Помнишь, как у апостола Иакова в послании написано: обративший грешника от ложного пути его спасет душу от смерти и покроет множество грехов (Иак. 5, 20).
Речь будущего инока была смиренна и осторожна, ничто не могло в ней огорчить ближнего. Умение молчать у многих вызывало к Володе глубокое уважение. Но когда дело касалось веры, то он говорил, и слова его имели духовную силу, многим помогая стать на путь спасения.
«Как это он так много молчит, – удивлялся один его знакомый, – я как-то попытался хотя бы неделю помолчать, да ничего не вышло».
Летом 1990 года Володя и один его товарищ отправились в Оптину Пустынь, чтобы остаться там навсегда.
Непросто бывает найти в себе силы, чтобы стать на монашеский путь, даже если и благословение от Старца получено. Враг начинает бороть помыслами, говоря: пожалей себя, ты еще не готов. И кто поверит ему, тот нарушит волю Божию.
Так было и с одним Володиным собратом, которого Старец тоже благословил идти в монастырь. Он приехал в Оптину и стал послушником. Но коварный и злохитрый враг хитростью своею решил вывести брата из обители, чтобы погубить. Однажды, поехав навестить больную мать, он познакомился там с новыми соседями. У них была дочь, привлекательная девица. Враг так сковал сердце послушника, что тот влюбился, и уже готов был не возвращаться в монастырь. Но Господь, желающий спасения всем, устроил так, что брат смог познать: как ни сильна земная любовь, но она все же далека от любви Небесной. – Господь вложил послушнику помысл вернуться в монастырь ради послушания Старцу и дабы успокоить свою смущенную совесть. «Побуду там немного, – думал брат, – а потом вернусь в мир и женюсь».
Но когда он приехал в монастырь и провел там около месяца, то монастырская жизнь и молитва заглушили козни лукавого. Все же время от времени помысл о женитьбе возвращался. Однажды он получил от матери письмо. Читая его, с нетерпением ждал, что она напишет о соседской девушке. А она почему-то писала о погоде: «... У нас был сильный дождь с грозой. Все были на огороде, а когда началась гроза, то побежали в дом, а Люда (так звали девушку) замешкалась. Вдруг прогремел гром, да такой сильный, какого мы и не слыхивали. Испугались, позакрывали все окна и двери. А Люды все нет и нет. Отец ее побежал на огород, а она лежит – молнией убило. Неделю назад схоронили. Так что ты уж там помолись о ней».
О, бездна богатства и премудрости и ведения Божия! Как непостижимы судьбы Его и неисследимы пути Его! (Рим. 11, 13) После этого события помысл оставить монастырь уже более не безпокоил послушника, ставшего впоследствии монахом.
Много райских уголков на Руси, но среди них особенно приметна славная обитель – Оптина Пустынь. Как бы оградившись от суетного мира с одной стороны сосновым бором, а с другой – рекой Жиздрой, на опушке леса, в четырех верстах от города Козельска, известного своим героическим противостоянием многотысячной орде хана Батыя, расположился этот златоглавый Старец русского монашества. Славится монастырь сонмом преподобных и богомудрых старцев Оптинских, некогда живших и подвизавшихся здесь.
Старчество – прекрасный Божественный путь ко спасению, путь послушания, следуя которым новоначальные удобно достигают вершин смирения. Пред лицем седаго возстани, – говорит Священное Писание, – и почти лице старчо (Лев. 19, 32). Но если обычного седовласого старца Писание повелевает почтить вставанием, то сколь большего почтения достойны те, кто убелил душу свою и пришел в возраст совершенного безстрастия и смирения! Именно такими были преподобные старцы Оптинские, многих побудившие восстать от греховного сна.
Владимир много читал об Оптинских старцах и полюбил эту святую обитель. «Если в Оптиной меня не возьмут, – говорил он, собираясь в путь, – уйду на Кавказ, в горы». Но Оптина приняла его в свои объятия, одела благодатию иночества, а затем украсила мученическим венцом.
При старцах она была источником духовного просвещения Руси. Посещали обитель многие именитые люди, ища встречи со старцами и желая услышать от них слова наставления и утешения. Бывали здесь Ф.М.Достоевский, Н.В.Гоголь, С.А.Нилус, преклонял свои колена царь Иоанн Грозный, молилась Богу святая мученица Великая Княгиня Елисавета. Даже после закрытия монастыря в апреле 1923 года по указу советской власти, сюда не переставали приезжать паломники. Не раз посещала Обитель член президиума Всероссийского союза поэтов Н.А.Павлович. А о приезде ректора МГУ референта Брежнева И.Г.Петровского местные жители вспоминают, что «подойдя к святому Амвросиевскому колодцу, он снял шляпу, набрал воды в кружечку, перекрестился и выпил».
Какие только изменения не претерпела святая монастырская земля за годы советской власти! Сначала здесь устроили дом отдыха, затем войсковую часть, детскую трудовую колонию, военный госпиталь, СПТУ. Лишь в 1974 году было принято решение считать Оптину Пустынь памятником архитектуры. Но к этому времени от обители, можно сказать, не осталось камня на камне.
Владимир пришел в монастырь в 1990 году, – как раз тогда, когда начиналось ее возрождение. Много приходилось трудиться, но было радостно на душе от сознания, что работаешь для Бога, для того, чтобы эта святая обитель стала, как и прежде, местом спасения многих душ.
Как-то раз отец Наместник собрал всех новоначальных на беседу. В его приемной было все просто, по-домашнему. Батюшка сидел за рабочим столом, а вокруг – послушники.
– Молитвами святых отец наших, – сказал Владимир, входя в приемную.
– Аминь.
Батюшка улыбнулся и по-отцовски благословил.
– Ну, садись.
Владимир присел на табуретку и, слегка наклонив голову, стал внимательно слушать. Отец Наместник рассказывал о старцах. Лицо его то и дело озарялось. Говорил он тихо, спокойно, с неподдельной простотою и отеческой любовью.
– Ну, дорогие мои, – обратился он к послушникам, – а теперь расскажите, как вы тут поживаете?
– Хорошо, – ответил кто-то.
– Ты сколько времени уже здесь? – спросил он Владимира.
– Восемь месяцев.
– Восемь месяцев – это уже срок большой, – сказал Батюшка. – Ну, и как тебе здесь?
– Мне нравится, – ответил Владимир.
– В монастыре только тогда может быть хорошо, когда будет молитва, – продолжил отец Наместник, обращаясь теперь уже ко всем, – А если молитвы не будет, то, поверьте мне, и проку не будет. Враг станет гонять с места на место. Помните: если приступаете работать Господеви, то должны приготовить душу свою к искушениям и не принимать их как что-то внезапное и неожиданное.
В приемной стояла тишина. Все, затаив дыхание, слушали.
– Однажды, – говорил Батюшка, – убежал из тюрьмы разбойник. И куда? – В горы, на Кавказ. Думал: там тепло, там поживу. Да не тут-то было. Через некоторое время приходит и просится: «Заберите меня обратно в тюрьму. Там невозможно жить». Задумайтесь: почему он не смог жить в пустынном месте? – Потому, что не умел молиться. Тот только может жить в пустыне, кто молится. В монастыре то же самое. Кто не молится, у того обязательно появятся искушения – повод уйти из монастыря. Человек будет прыгать, как кузнечик, из монастыря в пустыню, из пустыни в мир и обратно. Поэтому надо быть внимательным к себе и учиться молиться. Молитва – это тайное поучение Божие.
Наставления отца Наместника о молитве производили на Владимира очень сильное впечатление. «Да, велико действие молитвы Иисусовой, – писал потом Владимир, – даже одно только памятование о ней уже приводит душу в трепет и благоговейное чувство».
С тех пор он стал усердно упражняться в умном делании и ежедневно исполнял пятисотницу с поклонами. Поклонов было пятьсот, как и молитв.
Он брал у братии книги о молитве Иисусовой и делал себе выписки. «Самое главное в молитве, – записывал будущий инок, – это отсечение своей воли. Невозможно иметь непрелестную молитву, будучи преданным самому себе. Но прежде, чем полностью предать себя в руки старца, необходимо выяснить, насколько он православен и не прелестен ли – ведь язва учителя легко переходит на учеников».
Читая, он отмечал и то, что не всегда можно найти опытного старца, но это не значит, что не следует заниматься молитвой Иисусовой из страха прелести. Прелесть часто бывает у тех, кто боится молиться, а усердная устная молитва никому еще не повредила.
– В наше время, – говорил будущий мученик, – во всем необходимо рассуждение. Если тебя благословят взорвать храм, ты что, поспешишь выполнять это как волю Божию? Наша цель – научиться любить Бога и ближних, то есть исполнять заповеди и быть верными Православию.
Весной 1991 года Пасха совпала с Благовещением, и служба была необычная. Заранее сшитый подрясник, скуфья и пояс для будущего послушника лежали в алтаре. Накануне собирался духовный собор, на котором было принято решение о приеме в братию нескольких паломников. В их числе был и Владимир.
Он стоял недалеко от клироса, когда его позвали в алтарь. Перекрестившись и поцеловав икону на восточных дверях, Володя вошел во святая святых. Сделав три земных поклона на Горнее место, подошел к отцу Наместнику под благословение. Духовник принес подрясник. Батюшка осенил крестом подрясник и возвратил духовнику, а тот стал надевать подрясник на Владимира. Затем отец Наместник осенил крестом пояс и скуфью и с любовью, по-отечески, благословил новоначального послушника.
– Как все-таки монашеская одежда преображает людей, – говорил Владимир, – чувствуешь себя совсем по-другому. Словно крылья вырастают за спиной, хотя понимаешь, что не по заслугам приемлешь милость от Господа.
Став послушником, Владимир никогда не снимал подрясника и спал в нем, как это принято у монахов. В руках у него всегда была книга преподобного Иоанна Кассиана Римлянина, и каждую свободную минуту он читал.
От безграничной любви к Богу Владимир исполнялся чувством преданности и верности Ему и проливал обильные слезы.
Монастырские будни серыми бывают лишь для тех, кто не радеет о спасении своей души, а кто любит Бога, тот не пребывает в праздности и не знает скуки. Душа такого человека всегда ищет Христа, и в законе Господнем поучится день и нощь (Пс. 1, 2). Для таких людей нет будней, для них каждый день – праздник. Тихий, полный ангельского безмолвия праздник был непрестанным спутником монашеской жизни Владимира.
«Встреча с ним была все равно, что встреча с Ангелом, – вспоминали братия, – он настолько был кроток в словах и поступках, что при виде его душа начинала каяться».
В его келлии на стене остался висеть листок со словами преподобного Антония Великого: «Довольно нам о себе заботиться только, о своем спасении. К братнему же недостатку, видя и слыша, относись, как глухой и немой – не видя, не слыша и не говоря, не показывая себя умудренным, но к себе будь внимателен, рассудителен и прозорлив». И будущий мученик действительно жил среди братьев, как в лесу, и был слеп и глух для всего внешнего.
Однажды он топором стесывал деревянный брус и один брат заметил, что движения послушника Владимира слишком уж выверенные.
– А, Володя, – сказал брат, – скрываешь от нас, что ты до монастыря занимался каратэ! Мы тебя вычислили.
© 2005-2018 Оптина пустынь - живая летопись