ОПТИНА ПУСТЫНЬ - живая летопись

Опять святая Церковь созвала нас, чад своих, ко гробу нашего Спасителя. Опять она побуждает нас дивным трогательным богослу­жением вспомнить крестную смерть нашего Господа с ее великими телесными и душевными страданиями.

И ныне, в ком есть истинная вера, тот не похож на других, и в каком бы звании ни находился, являет из себя человека, видимо принадлежащего не земле токмо, но и небу. В ком есть вера, тот и ныне – богат ли – богат не столько для себя, сколько для других, не златом точию и сребром, а смирением и любовью; беден ли и страждущ, – и бедствует и страдает без ропота, с упованием, якоже подобает наследнику жизни вечной; мудр ли, – не превозносится своими познаниями, повергает их в жертву, у подножия Креста Христова; прост ли и некнижен, – самою простотою дорожит, яко сокровищем. В ком есть вера, тот и ныне целомудр, благочестив и праведен, кроток и любовен, воздержен, смирен и прост.

Наконец, и у Святой Церкви трапеза и пир духовный! Долго продолжалось и говение и пост: зато и брашно и питие необыкновенные. Ибо трапезы и вечери мирские насыщают и услаждают на время; а потом нередко тяготят собою и всегда уступают место новому гладу: здесь, кто вкусит достойне, не взалчет во веки: «безсмертныя трапезы». Человеколюбив бо наш Владыка! Не потерпел зреть рабов своих гладных; знает, что дух бодр, а плоть немощна: и вот, под конец поприща постного Сам уготовляет трапезу

Кто любит Спасителя своего, тот не будет нарушать этой печати: тот со всей верностью хранит знамение скорби и сетования по Возлюбленном. Ибо, хотя предание, равно как и смерть Господа, послужило – своими последствиями – к спасению всего мира, но тем не менее это действие – самое черное и отвратительное. Мне даже представляется оно преступнее самого распятия. Ибо распинатели Господа не знали Его, как должно; «аще бо быша разумели, не быша Господа славы распяли» (1Кор. 2:8). А здесь кто предает? Собственный ученик, один из двенадцати, то есть ближайший, – предает тот, кто слышал все беседы Господа, был свидетелем Его жизни и чудес, разделял с Ним, в продолжение более трех лет, и радости, и печали.

Если же заметим, что в наше духовное состояние вкрадываются маловерие, сомнение и другие пороки, то убоимся мы этого! Убоимся гибельной бездны, в которой оказался богатый грешный человек, и, призывая себе помощь Божественную, да устраним, пока возможно, гибельную пропасть между нами и Господом! Сделаем спасительный выбор не только умом, но и сердцем нашим!
Как достичь спасения

Быть не может, братие мои, чтобы эти вопросы не были уже многими из вас предложены самим себе и решены, по указанию Евангелия и сообразно потребностям их души и сердца, так что когда Святая Церковь возглашает: «се Жених грядет!» – они знают уже, Кого при этом ожидать, и что требуется от каждого из нас для Его сретения. «Но не во всех, как говорит апостол, разум" (1Кор. 8:7). Есть люди, которые и среди полудня имеют нужду в вожатае, одни по слабости зрения, другие по незнанию пути, хотя он и не далек от них, а иные и по нежеланию идти.

Многие ли, например, знают, что ныне соблюдают память праведного Иосифа и смоковницы, пораженной проклятием? А воспоминание о них потому именно и присвоено настоящему дню, что в них содержится для нас премного поучительного. Итак, обратим теперь внимание на святого Иосифа; а среди литургии рассмотрим судьбу проклятой смоковницы.

Покаяние не есть публичное самобичевание, но тяжелый и кропотливый внутренний труд по очищению сердца от нравственных нечистот, скопившихся там за время рассеянной, нерадивой, безблагодатной жизни.

Покаяться – значит изменить образ жития, прежде всего «прийти в себя».

Вот, возлюбленные братья и сестры, чем знаменательно событие, которое мы с вами сегодня так торжественно отмечаем. В нем раскрывается нам Божественная сущность Христа Спасителя, раскрывается та цель, ради которой Господь пришел на землю. А Он ведь пришел для того, чтобы сокрушить жало смерти, чтобы восторжествовала жизнь. Люди встретили Христа с пальмовыми ветвями и радостными восклицаниями потому, что вдруг осознали: пред ними не простой человек, а Искупитель мира.

В Александрии была одна девственница – впрочем, по имени только, ибо хотя имела наружность смиренную, но в душе была скупа, сварлива и до крайности пристрастна к деньгам, больше златолюбивая, нежели христолюбивая: из своего имущества никогда не подавала она ни одного овола [Овол — мелкая монета] ни страннику, ни бедному, ни монаху, ни девственнице, ни несчастному, ни в церковь. Несмотря на многие увещания святых отцов, она не свергала с себя тяжести богатства.

Сегодня был я в монастыре по делам. Богу было угодно, чтобы, выходя оттуда, встретил я одну девицу, ищущую спасения своей души, и одну монахиню. Зашла у нас речь о том, как строится жизнь человеческая.

- Матушка, как можно узнать промысел Божий о себе и как Вам лично открылся путь монашества?
- Очень трудно это объяснить – наверное, вопрос «кому быть в монастыре» решается на небе. Мне лично было предуказание о том, что монашество - мой путь. Хотя сначала я не могла этого ни понять, ни принять - это было слишком смело и абсолютно не сочеталось со всеми моими жизненными планами. Со временем я поняла, что монашество - это особый путь, который предполагает в человеке способность, и даже талант душевной жизни.

Есть и такие, что тянутся к Фавору, хотят начать восходить, да так у них выходит, что сделают они шаг вперед да два назад. И не хватает у них силы идти вперед. Но и этих спасает Господь. Силен Он покрыть немощь стремящихся к Нему людей. Силен Он их перенести и не на два шага вперед, а довести до вершины горы. Только бы двигаться, а не стоять на месте, как рассерженные гуси.

Некто решил отречься от мира и стать монахом. Он пришел к одному великому старцу и сказал ему:

— Старче! Я хочу стать монахом.

Тот отвечал:

— Если ты хочешь стать монахом, то иди, отрекись от всего, что в мире, а когда вернешься, сиди в келлии и безмолвствуй.

Не знаете разве, братия мои, какому страху и какой нужде подвергаемся в час исшествия своего из сей жизни, при разлучении души с телом? Велик страх, великое совершается там таинство! К душе приступают добрые  Ангелы и множество небесного воинства, также все сопротивные силы и князи тьмы; те и другие хотят поять душу или назначить ей место.