"Настоятенльницы Свято-Боголюбского монастыря попытались забрать двух потерпевших девочек, бывших воспитанниц монастыря, из школы-пансиона в Суздале", - так сообщает Интерфакс. Либо те, кто писали были пьяны, и у них настятельница двоилась в глазах, либо это люди абсолютно далеки от понимания иерархии в православных монастырях.
Или еще фраза с таинственным детективным акцентом: "5 ноября на территорию Суздальского пансионата попытались войти инокиня Антония (Давидковская), насельница обители, с группой своих других насельниц монастыря...".
Безграмотная ложь. Пансионат - это обычная школа интернат, а не закрытый секретный объект, куда запрещено входить посторонним. К тому же посторонней инокиня Антония не является, так как пансионат - это собственность Владимирской епархии. Инокиня Антония прибыла туда по благословению владыки Евлогия (правящего архиерея), с родителями двух девочек, но ни ее ни родителей не пустили к детям.
О том, чтобы их забирать или куда-то везти детей речи не было. просто родители, насмотревшись на ТВ и начитавшись в прессе лжи о Боголюбском монастыре пожелали навестить своих детей и побеседовать с ними. Но им не разрешили увидеться.
Нарушаются права не только детей но и родителей. Детям даже не сообщили, о том, что приехали их родители.
Что же пишет Интерфакс? - Опять ложь:
Письмо преподобного Иосифа старца Оптинского
В письме старец Иосиф показывает как необходимы для такие добродетели, как терпение великодушие и кротость.
Письмо от 10 апреля 1896 года, но такое ощущение, что оно было написано вчера. Актуальность нисколько не утрачена.
Христос Воскресе!
Поздравляю тебя с прошедшим праздником Воскресения Христова и текущими днями святой Пятидесятницы и желаю тебе во здравии мира, терпений, благодуший, послушаний и смирений провожать святые дни сие.
Письмо твое получил, но по недугу тебе не отвечал. Пишешь, что 10-й уже месяц, как ты, с помощью Божию, определилась во Святую обитель и все никак не можешь привыкнуть к порядкам, и правилам, и обычаям монастырским. Проси себе помощи Божией на все дела и послушания, и почаще молитву Иисусову твори, и понуждай себя на все доброе: на молиту, чтение отеческих книг, и на послушание, и на всякие труды, не гордись, не завидуй и не ропщи, никого не задирай и не осуждай, не празднословь, без дела и нужды по кельям не ходи и подруг не заводи, во всем соблюдай простоту, кротость и смирение, и себя всегда во всем укоряй и осуждай, и считай хуже всех, и проси себе почаще: “Господи, даждь мне терпение, великодушие и кротость. Помоги, Господи, скорей выучиться читать и понимать умом читаное, а также и писать!”
Карточку тебе посылаю, призывая на тебя мир и Божие благословение.
опубликовала Мария К
Проповедь Святителя Серафима (Соболева) Чудотворца.
Духовного сына преподобного Анатолия (Потапова) Оптинского
В день праздника Казанской иконы Божией Матери
Мы с вами также призваны к великой небесной славе Царства Христова, к его вечному райскому блаженству. «Отче,… хощу да идеже есм ь Аз, и тии будут со Мною: да видят славу Мою, юже дал еси Мне… прежде сложения мира» (Ин. 17:24), сказал Господь в Своей Первосвященнической молитве. Но путь к этому нашему превознесению, к нашей будущей небесной славе, тот же самый, которым прошел Господь, которым шли Пречистая Его Матерь и все святые. Это путь узкий, скорбный и тернистый, путь смирения Христова.
Поэтому, если мы хотим идти по своему божественному предназначению, то должно осуществлять слова ап. Павла, сказавшего «смиренными ведущеся» (Рим. 12:16), т.е. мы должны подражать смиренным, должны иметь это смирение. В нем заключается основа и вся сущность христианства по учению преп. Макария Египетского. Оно есть наше возрождение, обновление и спасение. Только за него Господь дарует нам Свою спасительную благодать, ибо Ему угодно было возвестить через Свое Откровение: «Господь гордым противится, смиренным же дает благодать» (Иак. 4:6, ср.: 1 Петр. 5:5, Притч. 3:34).
Замечательное письмо преподобного Оптинского старца Иосифа относительно исповеди священнику
(Помещаю его полностью, хотя меня интересовал вопрос исповеди)
Надо не смущаясь исповедоваться с верою любому священнику.
Если не можешь класть поклоны или в церкви долго стоять, то надо больше смиряться и себя укорять.
Если не можешь лечиться или денег нет, то положись на волю Божию.
Господь да помилует тебя и наставит на путь покаяния.
Пишешь, что не можешь своему батюшке говорить грехи. - Это нехорошо и грешно, это враг тебя смущает. Почему же ты не можешь ему говорить? Что он, что я, что другой священник - у всех благодать одна, и надо исповедоваться каждому с верою. А будешь что скрывать, то и прощения не получишь. Стыдиться тут нечего - каешься Богу, а не священнику. Пиши и мне, если хочешь, я не запрещаю, но исповедоваться надо во всем. Господь да поможет тебе.
Здоровье твое да укрепит Господь. Если не можешь поклоны класть или в церкви долго стоять, то надо больше смиряться и себя укорять за это. Если нельзя лечиться или денег нет, то на волю Божию положись. Молись Божией Матери и у Нее проси исцеления.
Четвертое письмо бывшего директора Боголюбского приюта
А может быть все еще проще?
Новое старое. Теленковы вновь обвиняют всех, но не себя в том, что их дочь не хочет с ними жить. Эта история развивается параллельно с "детским скандалом", она о том, что взрослая девушка сбежала не из монастыря, а в монастырь, сбежала от родителей, обеспечивших ей богемную жизнь.
Абсурд получается. Из монастыря бегут - плохо. В монастырь бегут - плохо. А что хорошо? Наверное, чтобы монастырей не было вовсе?
Теленковы очень богатые люди, торговля КАМАзами - доходное дело, а Аля - единственная дочь. Для родителей выбор дочери стать монахиней - крах их жизни, крах их мира денег и и материальных ценностей.
Алевтина - не просто совершеннолетний и полностью вменяемый человек. Она целеустремленная девушка, хорошо знающая чего хочет. И ее выбор в пользу монастыря вместо более чем обеспеченной богемной жизни у родителей говорит только в пользу монастыря. То, что ее мама не может понять свою дочь - говорит лишь о том, что, видимо, они очень давно стали друг для друга чужие. Задолго до приезда Алевтины в монастырь. Я помню выступления матери Алевтины, равно как и обращение самой Алевтины в прошлом году, мать, к сожалению, клевещет и на дочь, и на монастырь.
Ночная тревога. Под какими впечатлениями растут наши дети
Боже мой, Боже мой! Что же это стало твориться на Руси?
"Сегодня, 28 октября, — пишут в № 12080 "Нового времени", — в окружном суде слушается очень интересное дело о похищении двух еврейских девочек крестьянской девушкой Дарьей Шикуриной. В кратких словах обстоятельства этого дела таковы. В еврейскую семью Зары Почталиц поступила горничной крестьянка Дарья Шикурина. Ей было всего шестнадцать лет. К этой русской девушке, очень религиозной и глубоко верующей, привязались всем сердцем малолетние дети Зары Почталиц, Бэлла — двенадцати лет и Дора — 9 лет. Дарья Шикурина читала им Евангелие, учила их молитвам, покупала на свой заработок религиозные книги, рассказывала им о страданиях первых христианских мучениц. Под влиянием силы ее веры уверовали во Христа и эти две еврейские девочки. Сначала сами родители ничего не замечали, даже тогда, когда мать нашла бумажку, на которой рукой Бэллы был написан православный псалом : родители не знали, что их дети уже веруют во Христа. Не знали они и того, что дети их тайно с Дарьей Шикуриной ездили в Кронштадт молиться. Когда стало слишком заметно влияние горничной на девочек, Дарье отказали. Через два месяца после этого девочки исчезли. Они прислали из Москвы матери письмо, что они, "бывшие когда-то евреи", веруют сейчас во Христа. Поехали они из дома матери в Кронштадт одни, где и разыскали Дарью. Их по прошествии четырех недель нашли агенты полиции на пароходе, ехавшем из Кронштадта.
Девочки на пароходе ехали в сопровождении Дарьи, выдававшей их за своих детей. Когда девочек спросили: "Вы Почталиц?" — они ответили: "Нет, мы не еврейки, мы веруем в Господа Бога Иисуса Христа".
Девочки рассказали, что они уже крестились, крестил их в Москве какой-то священник в лиловой рясе. Когда девочек привезли в Петербург, они не хотели возвращаться домой к матери, но впоследствии они вернулись.
Дарья Шикурина теперь судится: к ней предъявлено обвинение по 1084-й ст., карающей лишением прав и отдачей в арестантские роты на 3 — 4 года".
Волосы становятся дыбом от такого известия. Мы, православные, в православной России дожили, стало быть, теперь до того, что исповедницу Христову уже влекут на суд, угрожающий ей суровым наказанием за ее апостольскую деятельность. Да что же это? Где же возмездие?..
Письма преподобного Макария Оптинского рассказывают о переводе святых отцов
Письмо первое
Ваше преосвященство, милостивый Архипастырь!
Позвольте встретить ваше преосвященство моим усерднейшим поздравлением на новом месте, с прибытием к своей пастве и с приближающимся днем вашего Ангела. Премилосердый Господь да сохранит ваше здравие на многия лета и ниспослет Свою помощь в многотрудном вашем служении Церкви Его. Спаси вас Господи, что и еще изволили удостоить меня получить ваше архипастырское и отеческое писание от 20 числа ноября, из коего видим о времени вашего отъзда из Петербурга, и потому пишу блогонадежно в С—ь, к вашему преосвященству. Вы изволите спрашивать о книгах преподобного Исаии и преподобного Марка Подвижника, будут ли оныя напечатаны на русском языке? Доложу вам, что последняя переведена на русский язык и представлена к высокопреосвященнейшему Владыке на благорассмотрение, с испрашиванием позволения представить в цензуру и напечатать; но на это решения еще не получали. А рукопись преподобного Исаии еще не поправлена в русском переводе, думаем заняться,—есть братия желающие: я же, хотя и буду участвовать в сем деле, но так мало имею времени, что не надеюсь назначить срока для окончания сего труда. Я все нахожусь в неоплатном долгу ответами на письма, к этому же чувствую часто большую слабость и немощь; а между тем думаем заняться, на перевод старца Паисия сделать в некоторых неудобопонятных словах примечания, подобно темь, какия сделаны в книге св. Исаака Сирина, тем паче, что оная книга более приличествует монашествующим , а для них славянский язык понятен , и, если дозволят, то и напечатать; а со временем можно и в русском переводе напечатать. Испрашиваем на сей труд вашего архипастырского благословения.
Третье письмо бывшего директора Боголюбского приюта
Есть и еще одна, видимо, самая основная причина гонений - духовная. Дело в том, что исторически Боголюбово - духовный центр Святой Руси. Чтобы уразуметь, здесь надо воззреть духовно.
Вечность. Она ощущается в Боголюбском монастыре как повседневность, обычный признак духовной жизни, когда все физические величины, такие как время и пространство, просто исчезают, растворяются в монастырской молитве, устремленной к Богу. И Бог, Пресвятая Богородица присутствуют здесь почти осязаемо. Чутких, молитвенно настроенных паломников охватывает благоговейный страх и трепет. И вместе с тем - сила, которую в себе никогда не подозревал. Сила Божия, когда Бог посреди нас.
Здесь Богородица целую ночь беседовала с князем Андреем. О чем, это сокрыто от людей. Только вся дальнейшая жизнь и государственная деятельность благоверного князя Андрея Боголюбского проливает свет на ту чудесную ночь, когда духовно рождалась Святая Русь, великая Держава, оплот Православия и Третий Рим, а четвертому не быти. Здесь, в Боголюбово, понимаешь, что главное дело России еще впереди, что нам еще предстоит исполнить свое равноапостольное предназначение.
Боголюбово - это первое из известных явленских мест, когда Матушка Приснодева Мария явилась русскому человеку. Уже тогда "русский" - было понятие не крови и не племени, но духа. Святой благоверный князь Андрей яркий пример этому. Примеров таких множество. И преподобномученица Елизавета Феодоровна, и Царственная мученица Александра Феодоровна - русские. А сколько меж ними таких русских святых людей, причем не только в России! Вспомним хотя бы единственного святого, которого за всю свою историю дала миру Америка - Серафима Роуза. Самый что ни на есть русский монах. В слове "русский" заключены великая сила и великое таинство. И не так много мест на земле, где это понимаешь столь ясно, как в Боголюбово.
Второе письмо Ирины Ивановой, бывшего директора Боголюбского приются
Кроме того, современные требования к детскому воспитанию далеки и от православных норм, и от нашей русской традиционной педагогики. Я сама педагог, мама моя была учительницей. Если оценивать жизнь и учебу боголюбских детей с позиций русской традиции, безусловно с закрытыми глазами можно поставить 10 по десятибалльной системе. Но современные требования западного и прозападного образца далеки от русской школы воспитания. Далеки они и от Боголюбова. Сегодня элементарная дисциплина трактуется как насилие, а требование к ребенку находиться дома, на определенной территории - как насильственное удерживание. И если у родных родителей забирают детей просто потому, что кто-то решает, что ребенку с родителями плохо, то что говорить о случае, когда дети - монастырские (хотя и при родных родителях). Я хочу напомнить формулировку французской ювенальной юстиции, по которой была отнята дочь у Натальи Захаровой - "удушающая материнская любовь".
Выросший в келий отца Иосифа (через которого получил старческое благодатное дарование) и отца Нектария, отец Севастиан сосредоточил в себе, как в фокусе, огромный опыт Оптиной школы за весь предшествовавший период. Но он не в пустыне выполнял свое призвание. Его служение верующему народу проходило в иных условиях.
Внешняя канва его жизни представляла обычную картину простого монаха этого времени. Родился в крестьянской семье Василия Егоровича и Матроны Савельевны Фоминых села Космо-Домианского (Орловской губ., Ливенского уезда) в 1884 году. Оставшийся 5-летним без родителей на попечении старших братьев (17-летнего Иллариона и 13-летнего Романа) Стефан сразу ощутил всю тягость сурового детства. Начальное образование получил в 3-х классной приходской школе, жил типичными крестьянскими заботами, отличаясь разве тяготением к книгам и уединению в свободные от работ минуты.
Мне посчастливилось знать правду о Боголюбском монастыре и об о. Петре, на которых сегодня клевещут.
Восемь лет назад я приехала в этот монастырь в паломничество и по воле Божией задержалась там на восемь месяцев для того, чтобы помочь сестрам в организации монастырской школы для детей. Жила я среди сестер, в одной келье с благочинной, а сейчас настоятельницей монастыря матушкой Георгией.
Послушание мое определили - директор школы. Школы в официальном смысле, как и приюта, в монастыре не было. Там просто жили дети сестер, проживавших в монастыре. Было несколько человек сирот.
Но для того, чтобы их лучше научить, мы выбрали школьную форму обучения. Разделили ребят на классы (от трех до десяти человек). А из сестер монастыря с высшим образованием батюшка благословил двадцать семь человек стать учителями в монастырской школе. Моя задача была организовать учебный процесс. Часть преподавателей монастырь приглашал из общеобразовательной школы. По сути это было репетиторство.
Наши дети действительно учились очень хорошо, о чем свидетельствуют не только их оценки. Из тех девочек, которые не пожелали остаться в монастыре и захотели учиться дальше, в ВУЗы поступили все.
- «С одним настоятелем был вот какой случай», продолжал старец: «служил он литургию. Подходит ко кресту одна женщина. И такое, брат, сделала она впечатление на настоятеля, что тот решительно не мог забыть ее. И что же ты думаешь? Шесть лет носил он образ ея в своей памяти. Он уже и Бога просил, чтобы Он Сам изгладил у него воспоминание о ней... Так-то, брат. Страсти-то оне, ведь того... С ними надо крепко бороться».
- И сочинил старец. Ничего этого конечно и не было. А сам все смотрит сбоку на монаха, да потирает руки, а про сплетню - ни слова. После видится он с о. Антонием и говорит ему: «Я целый час испытывал монаха, и что ему ни говорил, не приметил никакого смущения у него на лице. Так уж это дело надо оставить. Да и старушке надо внушить, чтобы она без разума не усердствовала - не навлекала бы на братию напраснаго подозрения».
- Вот был, какой старец! Чужих речей не слушал, наговорам не верил, напрасно брата не оскорблял и другому в обиду не давал, а сам, бывало, до точности удостоверится и тогда уже вершит дело. Поступил к нам один купеческий сын. Видите фигуру его: и мал, и убог, и немощен головой. А в монастырях как в школе и некоторые из молодых как школьники: как только поступит кто в монастырь, сейчас же и начинают испытывать новичка, и если в коем заметят строптивость, начнут испытывать его терпение, приводить в монашескую веру. И с этим тоже начали выделывать разныя малодушества. Старшая братия, разумеется, останавливала малодушных. Но всех ведь не переучишь. Узнал об этом архимандрит. Собрались мы в трапезу. Покойный воспользовался отсутствием новичка по послушанию и повел из далека речь не собственно о нем, а вообще о значении каждаго человека как христианина, а потом перешел к тому, что есть, хотя, по видимому, обиженные Богом дети Его, но их-то преимущественно и нужно любить, а не унижать, что если такие поступают в монастырь, то, в силу того, что все совершается по Божию произволению и усмотрению, и все на нашу душевную пользу, - нужно смотреть на таких как на оселок, на котором мы обязаны изощрять свою любовь, свое терпение, и как на благодетелей наших, доставляющих нам духовную пользу.
- Почти сорок лет управлял покойный обителью, а его как будто не видно и не слышно было. Никому никогда не уколол он глаза своим настоятельством, не надмевался своим достоинством. Во всем и везде ставил он себя наравне с братией: первый во храм, первый в труде. Истинно уж по слову евангельскому вел житие: болий в нас да будет всем слуга. И точно, всем был, первый слуга. С какой искренней, сердечной любовью относился он к братии! В некоторых больших монастырях теперь за всякую малость гонят молодежь вон, забывая, что молодой человек как воск, что при благоразумии и братском терпении из него все можно сделать. При покойном этого не было. Он уж, бывало, не выгонит. Напротив, чем, бывало, немощней человек, тем крепче он держится за него. Разве иной сам уже не пожелает остаться в обители. И уж как он, бывало, ходит за ним: как мать за малым ребенком. «Он,» скажет, «в нашу обитель пришел искать спасения, с любовью пришел к нам, доверился нам, душу и вечное спасение нам поручил. А мы за его любовь заплатим ему призрением? Да не будет! Христос немощи всего человечества восприял на Свои рамена. А мы не потерпим немощи одного человека? Падших поднимают, немощных врачуют, а не топчут, не изгоняют. Какой же это будет врач, который гонит от себя больных? За каждую порученную нам душу мы должны отчет Богу дать. Бог и стяжет нас на страшном суде, если мы дадим погибнуть душе нашего брата. Мы, скажет, взяли его на свои руки, мы за ним ходили, мы его воспитали. За что же другой-то примет мзду за наше насаждение?» - Вот как мудро рассуждал старец! Прислали к нам для исправления одного мирского священника. Человек он был весьма слабый, да и неспокойный. В какой-то праздник архимандрит служил литургию. А у нас, как вы знаете, во время проскомидии, братия входит в алтарь, разбирают с жертвенника поминанья и тут же в алтаре и на левом клиросе прочитывают их. И священник подначальный вошел вместе с другими в алтарь и тоже взял поминанье с жертвенника. Но вместе с книжкой взял с жертвенника двугривенный, - известно на что! - и спрятал его в карман. Мало ли каких несчастных бывает! Иеродиакон заметил это. Кончается литургия. Идет он к архимандриту и рассказывает, что вот, что сделал священник. - Да долго ли ж, говорит, батюшка, мы будем терпеть его? Сколько раз мы замечали это за ним! Сколько раз нам докладывали про него! Не важны деньги, а важен соблазн. Готовишься приступать к таинству, а тут вдруг видишь такой соблазн, - «Да уж».
- В 1821 году покойный переселился в нашу обитель. Это произошло следующим образом. В то время нашей калужской епархией управлял преосвященный Филарет, бывший потом киевским митрополитом. Аскет в душе, аскет и по жизни, он часто удалялся из своего города в монастыри своей епархии и обратил особенное внимание на нашу обитель. Понравилось ему и место, занимаемое нашей пустынью, понравилось и удобство, которое представляли лесистыя ея окрестности для прохождения уединеннаго пустыннаго жития по примеру древних пустынножителей, - у него родилась мысль устроить скит при пустыне. О подвижнической жизни рославльских отшельников он по слухам давно уже знал, и желал поручить им устройство скита. Вышло так, что в конце 1820 года о. Моисей случайно посетил нашу обитель. В обители в это время говел Филарет. Настоятель представил ему о. Моисея. Владыко ласково, по братски, принял его и предложил переселиться в нашу обитель и принять на себя устройство скита в любом месте в лесу, принадлежащем обители. Известная всем гуманность Филарета и начавшияся преследования рославльской полиции, не дававшей покоя отшельникам, расположили о. Моисея согласится на предложение Филарета, и летом в следующем году он, с братом своим Антонием и с другими двумя отшельниками, оставил свою пустыню, переселился в нашу обитель и положил основание теперешняго скита. Сами, своими руками, вырубали они вековыя деревья, вырывали пни, расчищали место, срубили для себя кельи, поставили деревянную церковь, в тоже время ни на шаг, не отступая от обычнаго правила совершать ежедневно полуночныя и другия келейныя молитвословия.
- Да, видал, твердо ответил схимник после минутнаго размышления. Видал людей замечательно чистых и светлых, способных не только помирить унывающий дух со всеми недостатками монашества, но и дать силу и бодрость шествовать скорбным путем его и нести иго Христово. По милости Божией, такие люди не иссякают в монашестве. Раз Отец небесный есть творец добра, любви и правды, должны же у Него быть и чада добрые, любовные и правдивые. Они всегда были и будут. Мы только не видим их, по нашей нравственной слепоте, и жалуемся, что нет их. А они иногда рядом с нами живут.