на главнуюгде находится?как доехать?просьба помолитьсяпожертвования

Преподобный старец Анатолий (Потапов)



преподобный Анатолий (Потапов)

Детство


Преподобный и богоносный отец наш Оптинский старец иеросхимонах Анатолий, прозываемый «Младшим» (или «Маленьким»), в миру Александр Алексеевич Потапов, родился в 1855   г. в первопрестольном граде Москве; здесь же и прошли его детские и юношеские годы. В «Формулярном списке монашествующих и послушников Козельской Введенской Оптиной Пустыни и Предтеченского Скита» указано, что происходил он «из мещан» ( 10, л . 241 об. - 242). Александр Потапов вырос в большой семье, был воспитан в страхе Божием и православном благочестии.

Еще в молодости сердце юноши возгорелось желанием всецело посвятить свою жизнь Богу и стать монахом. Будучи совсем молодым человеком, Александр предпринял попытку уйти из мира. Однако мать желала, чтобы Александр пребыл с нею до ее кончины. Об этом известно только по некоторым отрывочным словам самого старца Анатолия. Однажды он сказал своей духовной дочери (будущей игуменьи Варваре (Цветковой), желавшей принять монашество: «Только не спеши, я вот ушел рано, а мать пришла и назад взяла» (17, с. 61-62). И не раз еще Старец вспоминал об этом: «Когда я был молод, а мать не пустила, не хотела, и я ушел в монастырь тогда, когда она умерла» (25, с. 420). А на вопрос о принятии монашества Старец как-то ответил: «Молись, дитя, и Бог укажет тебе твой путь. Я сам одиннадцать лет жил в мире с матерью после того, как уже твердо решил идти в монастырь. А вот пришло время, и Бог помог осуществить мне мое желание. Другой и женится, но если Богу угодно, Он все-таки призовет его к Себе. Овдовев вдруг, примет монашество, и таким образом, в конце концов он найдет свою настоящую дорогу. Итак, молись, дитя мое, Бог просветит тебя и укажет твой истинный путь» (34, с. 248-249).

Старец Анатолий, подобно преподобному Сергию Радонежскому, совершенно исполнил заповедь Божию о почитании родителей: пребыл с матерью до ее кончины, еще в миру положив начало исполнению главного монашеского обета – послушания. «Чти отца твоего и матерь твою, до благо ти будет, и да долголетен будеши на земли».

 

Жизнь до монастыря


О жизни Старца в миру известно немного. До поступления в монастырь Александр Потапов учился в «уездном училище»   ( 10, л .   241 об.- 242) и занимался торговым делом: «У нас торговля была своя красным товаром...»   (17, с. 72), – рассказывал он. Его жизнь в миру промыслительно стала приготовлением к старческому служению: занятие торговым делом позволило ему узнать мир, увидеть множество людей, побывать в разных житейских ситуациях. Этот опыт впоследствии пригодился в духовном окормлении приходивших к нему людей. Жизненный путь старца Анатолия до поступления в монастырь оказался похожим на путь его великих предшественников: Оптинских старцев иеросхимонаха Льва, схиигумена Антония, схиархимандрита Моисее.

Перед поступлением в монастырь Александр Потапов, как следует из воспоминаний монахини Домны, служил приказчиком в Калуге, так что по роду службы он мог еще и раньше бывать в Оптиной Пустыни.

Собственно, это все, что мы знаем о жизни будущего Оптинского старца до тридцати лет. Быть может, этот возраст, год мужеской зрелости, когда вышел на проповедь миру его Божественный Учитель – Христов, есть некое прикровенное указание на судьбу Христова ученика. Евангелие передает нам лишь несколько драгоценных слов о жизни Спасителя до тридцатилетнего возраста, тайной повиты Его юные годы, – вправе ли мы требовать большей полноты знания об одном из последовавших за Ним?

 

Поступление в Оптину Пустынь


В Оптину Пустынь Александр Потапов поступил после кончины своей матери – 15 февраля 1885 г ., когда ему было тридцать лет. Он был определен в скит келейником преподобного старца Амвросия. 23 апреля 1888 г ., в Великую Субботу, в скитской церкви послушник Александр был пострижен в рясофор.

 

Келейник старца Амвросия


Послушник Александр стал свидетелем духовных подвигов и старческого служения последних лет жизни великого аввы Амвросия, когда к его хибарке в скиту притекала «вся Россия». Как свеча загорается от свечи, так и о. Анатолий принял от великого старца благодать старчества. Еще будучи его келейником, отец Анатолий проявлял благодатные дары прозорливости и любви.

Светлый лик отца Анатолия – это воспоминание оставалось у тех, кто посещал хибарку преподобного Амвросия, прося молитв и благословения великого старца. Вот что вспоминал иеромонах Варнава, живший у о. Анатолия в келейниках почти десять лет и вынужденный лишь по болезни оставить любимое послушание: «Я работал на рудниках в Екатеринославской губернии и получил там увечье – повредил ногу. Когда я приехал в Оптину Пустынь, увидел монахов, показались они мне все ангелами. Отец Ксенофонт три дня меня испытывал, все говорил, что мне будет трудно, не вынесу монастырской жизни, а я-то думал, что если камни заставят таскать целый день, и то пойду, только возьмите. Ну, конечно, он знал, что все новички горячие, на все готовы, а потом, как остынет жар, так многого не выносят... А уж как красив был батюшка Анатолий... ну прямо как ангел. Батюшка о. Анатолий был келейником у о. Амвросия и у о. Иосифа. Придешь, бывало, к о. Амвросию, а о. Анатолий да как это отворит, да как-то посмотрит, да улыбнется, да обласкает...»

 

К этому времени относится и рассказ о. Пантелеимона: «Когда я надумал поступить в Оптину Пустынь, меня батюшка о. Амвросий не принимал. Все у нас с ним выходило несогласие: он принимает – мне не хочется, я хочу – он не принимает. Долго так было. Однажды стою у Батюшки и что ему ни говорю, все не соглашаюсь с ним, а потом хотел уйти, зацепился за скатерть на столике, и все, что было на столе, полетело на пол. Батюшка закричал келейнику: «Отец Александр, возьми этого дурака!» Отец Александр (потом отец Анатолий) взял меня за руку и повел вон. А там, когда вывел, стал меня трясти и приговаривать: «Этот будет наш, этот будет наш!» А я говорю: «Что ты врешь?» – так на него рассердился. Отец Анатолий был доброты необыкновенной. Все переносил с благодушием» (38, с. 13). Предсказание келейника исполнилось: иеромонах Пантелеимон стал впоследствии казначеем Оптиной пустыни и был одним из свидетелей кончины старца Анатолия. В 30-е гг. после закрытия Оптиной пустыни он сподобился мученического венца.

 

Одновременно с о. Анатолием начинал свой иноческий путь и будущий последний соборно избранный Оптинский старец – о. Нектарий (Тихонов). Преподобный Амвросий, провидя их совместное старческое служение в последующие годы, часто посылал их друг к другу за разъяснениями в различных духовных вопросах, приучая к духу советования и сотрудничества. Об одном из таких случаев рассказывал старец Нектарий: «Когда я поступил в монастырь, то духовные книги я читал по благословению старца батюшки Амвросия, и он иногда спрашивал: «Доволен ли ты чтением?» А я говорю: «Иногда я не разумею читаемого». Тогда батюшка Амвросий, видишь, когда это еще было, – посылал меня к о. Александру. А о. Александр стал теперь старцем Анатолием» (8, с. 14). Раба Божия Нина Владимировна вспоминает, как приходившие к старцу Амвросию богомольцы шутили: «Какой чудесный келейник у отца Амвросия, лучше самого Батюшки». После кончины старца Амвросия 10   октября 1891   г . о. Анатолий был определен келейником к его преемнику – скитоначальнику старцу Иосифу (Литовкину.) ( 10, л . 241 об – 242).

 

Почитание старца Амвросия


Старец Анатолий благоговейно чтил память своего духовного отца, любил посещать могилку преподобного Амвросия, получая большое утешение. Как-то духовная дочь о. Анатолия Нина Владимировна искусилась и сказала: «Ни за что не пойду к Батюшке на могилку, ни за что». Когда она пришла к старцу Анатолию, он, прозрев ее искусительные помыслы, наставил: «Вот я ездил к своему духовному отцу на могилку. Большое утешение получил. Большое утешение». Из уст старца Анатолия нередко можно было услышать: «На могилку. На могилку...» – так благословлял он прибегать к многоцелебной помощи преподобного Амвросия. Старец Анатолий безусловно верил в святость своего духовного отца, молитвенно обращался к нему за помощью как к святому. Вот поэтому и советовал он, наряду со св. Василием Великим, Иоанном Златоустом, Григорием Богословом и Тихоном Калужским призывать имя и Амвросия Оптинского.

 

Монашеский постриг


3 июня 1895 г . в скитской церкви послушник Александр был пострижен в монашество ( 1, л .241 об. - 242) с наречением имени Анатолий. По древнему монашескому правилу, сохранявшемуся в Оптиной Пустыни, имя было дано по начальной букве мирского имени – в честь святителя Анатолия, Патриарха Константинопольского (память 3 июля). Имя при постриге в Оптиной Пустыни давалось обычно с каким-нибудь прикровенным смыслом: «Анатолий» в переводе с греческого языка означает «Восток» – это одно из библейских имен грядущего Мессии (Зах. 3, 8; Лк. 1, 78); на восток обращен и алтарь всякого православного храма. Имя «Анатолий» как бы подразумевает постоянную молитвенную обращенность к Христу-Востоку (это святое имя носил и другой великий Оптинский старец - иеросхимонах Анатолий (Зерцалов). которого называли «Большой» или «Старший».

 

Рукоположение в иеромонахи


На праздник Благовещения Пресвятой Богородицы в 1906   г . иеродиакон Анатолий был вызван правящим архиереем в Калугу. И 26   марта 1906   г . преосвященный Вениамин, епископ Калужский, совершил рукоположение о. Анатолия во иеромонаха ( 1, л . 740 об. - 741). В «Летописи скита Оптиной Пустыни» от 27 марта 1906 г . записано: «Сегодня возвратились из Калуги рукоположенные преосвященным епископом Вениамином 26 сего месяца в Калужском кафедральном соборе скитские: иеромонах о. Анатолий и иеродиакон о. Моисей».

Указом Калужской Духовной Консистории от 6 марта 1906 года о. Анатолий был назначен духовником соседнего с Оптиной Шамординского женского монастыря ( 1, л .740 об. - 741) и исправлял это служение до самой кончины.

«С юных лет впитал он дух Оптинского подвижничества – суровое, напряженное бодрствование духа, скрытого в своей келлии, той «расселины в скале, где Господь говорит Моисею», по выражению преп. Исаака Сирина, с одной стороны, и с другой – простое искреннее отношение ко всему внешнему, видимому, как к братии, посетителям, природе, свету Божию. Уставной ход жизни обители с ее богослужением, старцами, насыщенное духовно-просветительской деетельностью, воспитали в нем внутренне великого аскета, делателя Иисусовой молитвы, проводившего ночи напролет в молитве, искусного борца с врагом рода человеческого, а внешне – выдающегося пастыря, наставившего на путь истинно христианского благочестия тысячи русских душ. Неспроста он высоко ценил святителя Тихона Задонского и как величайшую драгоценность дарил людям его книгу «Об истинном христианстве», – пишет в своей книге «Оптина Пустынь и ее время» И. М. Концевич. Связь со старцем Анатолием была для него глубоко личной, семейной: не только мать и брат, но и будущая супруга находились со старцем в молитвенном, духовном общении.

В присутствии старца Анатолия душа верующего ощущала особый свет, легкость и переживала «возвращение к самому себе», точнее – к тому лучшему, что именуется образом Божиим в человеке. Исчезал налет житейской мути, заживали раны, оставленные страданиями и обидами, недоумением и унынием; восстанавливались силы и «все, что было прекрасного в твоей жизни». Сердце сорадовалось отблеску рая: «свежести полевых цветов, солнцу, юности и жизнерадостности» – таково было впечатление от духовного облика о. Анатолия. Благословенна юность, пережившая подобные святые мгновения ... До конца дней своих хранил память о них канадский миссионер архимандрит Амвросий (Коновалов): «В 1903 г . я должен был ехать на призыв в воинское звание из Петербурга на родину, в Белев Тульской губернии. Поехал я со своим сверстником и товарищем Ильюшей Картошкиным. Добрый он был юноша, но не знал духовной жизни, а тем паче монашеской. Говорю ему: «Ильюша, хочешь со мною заехать в Оптину Пустынь, посмотреть монастырь, монашество, великих старцев?» Тот отвечает: «Да я ничего ни о монашестве, ни о старцах не знаю, я готов». Прибыв в город Козельск Калужской губернии, в пяти верстах от Оптиной, мы пошли пешком через прекрасный, покрытый зеленью луг. Он раскинулся перед нашим взором, как прекрасный ковер, украшенный разноцветными цветами. А на склоне горы, над рекой Жиздрой, виднелась Оптина – эта великая Пустынь, Фиваида наша, Заиорданье...

Подошли к Жиздре. Там паром нас ждал, готовый переправить нас через реку. Его обслуживали смиренные иноки Оптиной. И вот вступаем на почву святой обители, где все овеено трудами, подвигами Оптинских пустынножителей, их слезами и молитвой – непрестанной... Сойдя с парома, идем по шоссе к гостиницам, их было шесть. Все было занято, но так как у нас было рекомендательное письмо от баронессы О. П. Менгден, почитательницы старцев, то отвели нам скромный номер, на всякий случай оставленный. Спрашиваем, как пройти в скит к старцу Анатолию. Тогда он был еще иеродиаконом, но к нему уже ходили за советами и указаниями. Идем к старцу через монастырский фруктовый сад, минуем ограду монастырскую, попадаем в монастырский лес – сосновый, величественный, деревья в два-три обхвата. Идем дорожкой, ведущей прямо в скит.

Вот, наконец, подходим. Видим колокольню скита. Направо – хибарка. Это – дом, где жили великие старцы Оптинские. Еще направо – домик скитоначальника. Подходим к воротам. Стучим. Выходит согбенный монах: «Что вам надо?» Отвечаем: «Пришли передать письмо от О. П. Менгден старцу Анатолию».

Последний принял нас с любовию. В беседе с ним открылся нам дар его прозорливости... На всю жизнь осталась память об этой беседе ...

После сего я каждый год посещал Оптину и старцев Пустыни. И память об этих посещениях до сего времени укрепляет и утверждает меня, грешного, в вере и благочестии».

А вот свидетельство человека, немало потрудившегося во славу Божию, знакомого с Оптиной в течение почти тридцати лет, послужившего памяти о святых старцах Амвросии и Анатолии (Зерцалове), одного из летописцев Оптиной – протоиерее о. Сергия Четверикова: «Когда-то он [старец Анатолий (Потапов)] был келейником у о. Амвросия и жил в скиту. Будучи еще в сане иеродиакона, в 1905 году, он уже привлекал к себе внимание и сердца богомольцев своим внимательным, любовным выслушиванием их печалей и жалоб. Особенно льнули к нему старухи-крестьянки. Мне пришлось быть у него в 1905 году в его маленькой, тесной келлии в глубине скита... Рядом с ним, в другой келлии, помещался о. Нектарий. Мы сидели втроем за самоваром у о. Анатолия. Небольшого роста, немного сгорбленный, с чрезвычайно быстрой речью, увлекающийся, любовный – о. Анатолий уже тогда оставил во мне неизгладимое впечатление».

До середины 1900-х годов старец Анатолий жил в корпусе, находившемся в глубине скита (на север от Иоанно-Предтеченской церкви), в тесной келлии рядом с келлией старца Нектария. К старцу Анатолию приходило так много народу, что принимать в скиту стало весьма неудобно. Случалось, что даже настоятелю монастыря архимандриту Ксенофонту не удавалось протиснуться сквозь толпу народа, чтобы попасть на исповедь к старцу Анатолию.


Страница 1 из 5 | Следующая страница

 

 

 

© 2005-2018   Оптина пустынь - живая летопись