Старец Дорофей - последний подвижник Рославльских лесов

Отец Дорофей называется обыкновенно последним представителем той дружной семьи пустынножителей, которая в конце XVIII и в начале XIX века населяли Рославльские леса, составляя своеобразную духовную общину, хранившую аскетические заветы старца Паисия. Общину, стремившуюся к достижению и религиозно-нравственных задач, влияя в этом отношении на духовное развитие своих членов-простецов, что придавало этой общине особенно возвышенный привлекательный характер. С переходом в Оптину отцов Моисея и Антония, с разорением в 1825 году Екимовичских скитов Рославльские леса запустели, и если впоследствии и поселялись в них отшельники, то лишь случайно и в одиночку. Кстати подоспело освобождение крестьян, умаление помещичьих владений и истребление лесов, этих приютов безмолвия.

Отец Дорофей был последним хранителем прежних традиций Рославльского пустынножительства, которые он не передал никому. И вообще, после отца Дорофея в Рославльских лесах не жило выдающихся, всеми бесспорно почитаемых отшельников. Время их здесь миновало.

Отец Дорофей был родом из Карачева, мирское имя его неизвестно. В метрических книгах села Савеева он записан монахом Белобережской пустыни. Прибыв в Рославльские леса, он жил у отца Досифея, был его послушником и келейным учеником. В 1811 году он жил уже в особой келье, в версте от кельи отца Досифея. После 1812 года он поселился в 50-ти саженях от кельи отцов Афанасия и Моисея, на речке Болдачевке и проводил жизнь совместную с этими старцами. В 1821 году он с отцом Афанасием остался в пустыни и не перешел в Оптинский скит по приглашению епископа Филарета. Во время воздвигнутого на пустынножителей гонения в 1825 году отец Дорофей вместе с другими старцами был взят Рославльским земским судом и посажен в острог. По освобождении от уз некоторые старцы разошлись по разным монастырям, другие были высланы по этапу на родину, один отец Дорофей вернулся в пустынь. Но так как в Екимовичских лесах теперь уже нельзя было проживать, то он поселился верстах в 15-ти от Екимовичей, в лесу помещика Михайла Ивановича Брейера, в полуверсте от его дома, недалеко от реки Десны. Брейер, бывший впоследствии Рославльским исправником, и особенно его мать, вдова Анастасия Ивановна, весьма уважали отца Дорофея и дали ему у себя приют. Имение его, Никольское находилось недалеко от деревни Зимницы и бывшей Леслевской пустыни, на границе Ельнинского и Рославльского уездов. Здесь отец Дорофей своими руками выстроил себе келью, устроил небольшой огородец и продолжал пустынножительствовать до конца жизни. Кормился он приношениями знакомых почитателей. Когда еще не потерял зрение, занимался разным рукоделием, особенно изготовлением деревянных ложек, которые делал весьма искусно. Ложек у него был большой запас. Ослепнув, он раздавал их на память своим знакомым и почитателям, которых у него было немало.

Из Москвы и других отдаленных местностей к нему приезжали многие за благословением и словом утешения. Преосвященный Смоленский Антоний (племянник монахолюбивого митрополита Киевского Филарета, «дитя его сердца») прибыл на кафедру и, услышав об отце Дорофее, нарочито, при обзоре епархии заехал в его келью, чтобы познакомиться с ним. Старожилы рассказывают, что при свидании и епископ, и отшельник долго препирались, прося друг у друга благословения. Наконец, преосвященный согласился на прямолинейные доводы старца, и первый благословил его, после чего уже и отец Дорофей решился благословить епископа.

Рассказывают еще, что вскоре по открытии Московско-Варшавского тракта, проведенного через Екимовичские леса, один вновь посвященный епископ (по имени Иоанн) проезжал из Москвы к месту своего служения. На станции Софийской, из окон которой видны по одну сторону дороги Кулешова Буда и Чепеницы, а по другую - Зимницы, епископ услышал об отце Дорофее и пожелал навестить всеми уважаемого пустынника. Он представился слепому старцу как простой монах, но отец Дорофей сразу же назвал его сан и подошел под благословение. Изумленный епископ просил у старца прощения, что намеревался искусить его, скрыв свой настоящий сан.

Соседний богатый и знатный помещик Сергей Николаевич Шупинский также почитал отца Дорофея. Любимый слуга Шупинского случайно застрелился на охоте. Это так подействовало на него, что он ушел в Киево-Печерскую лавру и жил там несколько времени послушником. Только на просьбы и убеждения своей матери согласился он оставить Лавру и вернуться домой. Здесь он выстроил себе келью возле кельи отца Дорофея и несколько времени прожил в пустыни. Потом он женился и стал прежним помещиком. Отец Дорофей относился к своему соседу со своей обычной прямотой.

Умер старец 13 сентября 1865 года, 85 лет отроду, прожив в Рославльских лесах более 60 лет. Многие приезжие из Москвы и других городов застали его уже в гробу. При погребении у Шупинского с Брейером возник спор, на чьей земле похоронить старца. Шупинский телеграммой испросил у преосвященного Антония разрешение на погребение старца в своей усадьбе, возле своего домового храма. Приехавший на погребение Рославльский игумен Анфим, по распоряжению епископа, облек умершего в схиму. Хоронил старца отец Анфим с 10-ю священниками из соседних сел. От кельи до храма прах его сопровождало множество народа всякого звания и состояния. Могила старца находилась возле церкви сельца Никольского (приписанной к Савееву и ныне разрушенной) и была украшена богатым памятником, сооруженным усердием Шупинского. Лес же, где старец жил, был весь вырублен, и только место бывшей кельи его было отмечено оградой с простым деревянным крестом посередине. И сюда, и на могилу отца Дорофея приходили богомольцы. Имя старца было записано во всех поминальницах прихожан.

О личности отца Дорофея знавший его отец Павел Белавенцев пишет в своей летописи следующее. «Более 30 лет будучи слепцом, он знал весьма хорошо Священное Писание, писания святых отцов и обладал житейской мудростью, которую во всю жизнь не испытывал на практике (так как прожил всю жизнь в пустыне). К нему весьма многие притекали за советами и наставлениями в духовной жизни и наслаждались его мудрыми беседами. Он умел дать совет и наставление всякому просящему его. Беседа его была глубоко назидательна и сладка. Строгость своих суждений и взглядов на жизнь и поведение христианина он растворял упованием на бесконечное милосердие Божье, употреблял иногда и шутки, и остроты, но в назидание слушающим и беседующим».
Другие старожилы рассказывают, что отец Дорофей был «характера весьма скромного и уживчивого», был благодушен и внимателен ко всем, со всеми держался просто и с одинаковой прямотой и откровенностью, не различая богатых и бедных, знатных и убогих.

 

Прошли годы. Давным-давно исчезли с лица земли дом помещика Шупинского, его родовой храм и родовая усыпальница. Вряд ли удалось бы найти могилу и последнего рославльского пустынника, если бы не остатки того памятника, который был сделан когда-то Шупинским...