"Сын Человеческий пришед, обрящет ли веру на земли? "

Не страшно умереть!...
Да, правда:
Мы с смертью свыклися в наш век.
Но не посмертная награда,
Не то, чем высший человек
Мечту о смерти услаждает.
Нас с душным гробом примиряет -
Нам ничего за гробом нет.
Нам просто опротивел свет!
Нам надоело жизни бремя.
Наскучил жизненный парад.
Мы обыграть хотели время, -
И каждый проиграл заклад...
Мы разгадали все загадки.
Все тайны сорвали с земли:
И стали низки мы и гадки
Пред оком собственной души.
Ужасный век! Что он посеял.
Какую будущность взрастил!
Какую силу с сердца свеял.
Какую жизнь в нас погубил!
Нет больше юности беспечной
С ее мечтательной душой,
С ее невинностью сердечной,
С ее душевной простотой.
Нам Ныне тесно с колыбели;
Мы рвемся к гробу поскорей:
Мы, недозрев, уж перезрели
В огне безвременных страстей.
Нам уж смешно почти, нам стыдно
Невинным быть в пятнадцать лет.
Еще хранить свой детский цвет...
Как ядовитые ехидны.
Впились мы с первых лет в себя:
Здоровье, силы, красота -
Заране все облито ядом;
Заране жизнь облита хладом;
Еще пух детства на устах -
Уж пресыщение в глазах;
Уж опыт выел прелесть жизни,
Разбил цветной ее кумир.
Как насмоленный факел тризны.
Покрыл он чадом целый мир...
Уж все отвергнуто. Все цели.
Все блага отцвести успели:
Зима - средь лучших дней весны!
В пятнадцать лет мы старики!
А там: как царь между рабами,
В сердцах материя одна
Своими грязными цепями
Все страсти мира обвила,
Размежевала жизнь, как поле.
Из нужд слила для нас кумир
И погребла в своей неволе:
Расчет убил духовный мир!
И стало все добычей злата;
Рассудок на вес продают;
Наука - путь к сетям разврата;
Искусство молотом куют.
И нет ни чувств высоких, смелых.
Ни славных замыслов в груди,
В огне терпения созрелых.
Взращенных крепостью души.
Нет больше места им!.. Надменно
Пытая счастье и судьбу.
Мы дали волю л ишь уму;
Мы жаждем слышать непременно
Его расчетливый ответ.
А сердце? Сердцу веры нет!
Долой с души все украшенья!
Как с лика Божьего сребро.
Мы все расхитили с нее
И - промотали!.. И, в забвеньи.
Скелеты голые душой.
Бредем по тернию сомненья,
Гордяся нашей наготой.
Страшимся чувству дать свободу;
Как мертвецы в своих гробах.
Питаем тлением природу
И точим яд земной и прах.
Нет больше ближнего!..
Все пало.
Все сочтено, все решено!
Самих себя уже нам мало;
В других нет больше ничего.
В грядущем - голая равнина;
В былом сожженная пустыня
Да пепел рушенных надежд:
Все отцвело, все изменило -
И не страшна теперь могила!..
Как насмерть раненый атлет.
Наш эгоизм голодный бродит
И ничего уж не находит:
Что было - в юности пожрал.
Что есть - державный опыт взял...
....................................................
Нет, други, нет! Не сын я века!
Я с вами в этот век вступил.
Но вместе с жизнью человека
Я жизнь иную получил.
Я также был в его служены!.
Я также нес его ярмо
И полный думы и сомненья.
Клонил задумчиво чело...
Теперь прочь дума! Чистым, ясный
Мне в душу влился новый свет.
И ум, товарищ мой опасный.
Увидел радостный рассвет.
Тоска рассыпалась мечтами.
И пала с сердца чешуя,
И жизнь волшебными крыламн
Мне снова душу обвила.
Нет, страшно умереть!.. Туманен
В очах греха загробный путь.
Тот странным путь, где каждым равен.
Где вечный сон не даст заснуть.
Отчет прямом, отчет ужасный
Готовит небу сын утрат,
И гроб, наш проводник безгласный.

Источник: С.А. НИЛУС
«Святыня под спудом. Тайны
православного монашеского духа»