Прежде я осуждал монахов, а теперь, когда сам в
монастыре,— вижу, как трудно быть истинным монахом. Сам я ничуть не изменился,
но остался таким же страстным человеком: пороки, грехи — те же, что в миру,
только живу в келии. И не стал сразу ангелом, чего я требовал прежде от всякого
монаха без разбора: молодой ли он или старый и сколько живет в монастыре,— не
желал ничего принимать во внимание.