20 летие кровавой бойни

Прошло уже 20 лет с того кровавого шоу, которое CNN транслировала на весь мир – расстрел без суда и следствия не каких-нибудь маньяков (над этими типами трясутся месяцами, собирая «доказательства» их невменяемости) а народных избранников и многих сотен простых людей, защитников Белого Дома – наших с вами соотечественников. Жутко. И главное даже пожалуй не это, а реакция страны – в подавляющем большинстве не возмущение, а "одобрямс" или тупое молчание… Вот и получаем сейчас по полной…

Число жертв на стороне Ельцина составило около 20 военнослужащих, погибших в основном от своих же (главным образом от  снайперов-провокаторов; не известен ни один военнослужащий, погибший от пуль защитников парламента). Число убитых противников ельцинских "реформ", по разным оценкам – от 1000 до 1500 человек; демократическая организация "Мемориал" собрала данные о гибели 829 человек. Данные о потерях были засекречены властью, которая официально объявила о гибели лишь 150 человек. Очевидцы заявили, что тела погибших тайно вывозились из "Белого дома" и сжигались в крематории.

Кстати, реакция "еврейской демократической интеллигенции" на это событие.

В январе 1994 года журнал «Огонек» (№2-3, стр. 26-27) опубликовал статью Валерии Новодворской "На той единственной гражданской":

«Мне наплевать на общественные приличия.
Рискуя прослыть сыроядцами, мы будем отмечать, пока живы, этот день – 5 октября, день, когда мы выиграли второй раунд нашей единственной гражданской. И "Белый дом" для нас навеки – боевой трофей. 9 мая – история дедов и отцов. Чужая история.
После 4 октября мы, полноправные участники нашей единственной гражданской, мы, сумевшие убить и не жалеющие об этом, – желанные гости на следующем Балу королей у Сатаны.
Утром 4 октября залпы танковых орудий разрывали лазурную тишину, и мы ловили каждый звук с наслаждением.
Если бы ночью нам, демократам и гуманистам, дали танки, хотя бы самые завалящие, и какие-нибудь уцененные самолеты, и прочие ширли-мырли типа пулеметов, гранатометов и автоматов, никто не поколебался бы: "Белый дом" не дожил бы до утра, и от него остались бы одни развалины.
Я желала тем, кто собрался в "Белом доме", одного – смерти. Я жалела и жалею только о том, что кто-то из "Белого дома" ушел живым. Чтобы справиться с ними, нам понадобятся пули. Нас бы не остановила и большая кровь.
Я вполне готова к тому, что придется избавляться от каждого пятого. А про наши белые одежды мы всегда сможем сказать, что сдали их в стирку. Свежая кровь отстирывается хорошо.
Сколько бы их ни было, они погибли от нашей руки. Оказалось также, что я могу убить и потом спокойно спать и есть.
Мы уже ничего не имеем против штыков власти, ограждавших нас от ярости тех самых 20 % (которых надо убить: каждого пятого русского. – В.Х.).
Мы вырвали у них страну. Ну а пока мы получаем всё, о чем условились то ли с Воландом, то ли с Мефистофелем, то ли с Ельциным».