- 28 августа
- 27 августа
- 23 августа
- 21 августа
- 21 августа
- 21 августа
- 18 августа
- 17 августа
Прошу ваших молитв об отроковицы Елене. Поч ти перестала есть. Истязает себя диетами. Очень боюсь анарексии. Помолитесь о её вразумлении, что она вредит своему здоровью.
Прошу Ваших молитв о здравии р. Б. Алексея, болеет сильно, а он один кормилец в семье где ребенок инвалид и престаоелая мать
Братья и сестры,помолитесь, пожалуйста, о здравии, душевном спокойствии и налаживании жизни Марины, ей очень тяжело.Спаси Господь.
,, здравствуйте. У меня очень много проблем. Помолитесь пожалуйста что бы меня приняли на работу на завод, куда я отправила резюме. У меня дочь очень хочет учится в кадетском корпусе, и исправится в добрую сторону.. Но очень много препятствий на это. Помолитесь пожалуйста, что бы приняли её и она начала меняться, захотела учиться, слушаться, молиться.. И мама, у меня с деменцией, у меня не хватает сил и, я на неё потратила всё силы и деньги.. И выдохлась Го молитесь, что бы Господи помоги, укрепил меня, поддержать меня Господи помоги пожалуйста нам Отцы миленькие помолитесь за меня Наталью мою дочь Маргариту моб маму Иулию. спаси всех Господи
Прошу молитв за меня р.б. Наталию о разрешении ситуации на работе
Прошу молитв о исцелении болящего Алексея онкология на могут вывести воду отчётность низкое давление
Добрый день, помолитесь, пожалуйста, за меня. Уже как пару месяцев не болела спина, а сейчас опять обострились сильные боли в спине. Также прошу молитвенной поддержки об дальнейшем моём трудоустройстве. Всем вам Божьих благословений!
Прошу молитвенной помощи от нападок бесов
За Лидию и Марию
|
4-02-2014, 12:08
Слово Митр. Климента на научной конференции «Традиции исихазма: от прп. Сергия Радонежского к свт. Феофану Затворнику»Слово митрополита Калужского и Боровского Климента на научной конференции XXII Международных Рождественских образовательных чтений «Традиции исихазма: от преподобного Сергия Радонежского к святителю Феофану Затворнику». Ваше Преосвященство, дорогой владыка Владимир, дорогие братия и сестры! Сердечно приветствую всех участников научной конференции «Традиции исихазма: от преподобного Сергия Радонежского к святителю Феофану Затворнику» и желаю всем плодотворной работы. Исихазм (покой, безмолвие, отрешенность) – важнейшая духовная практика, являющаяся основой православного аскетизма. Она имела широкое распространение в Византии и на Афоне, а вскоре после принятия нашими предками христианства стала распространяться и в монастырях Руси. Пожалуй, нигде идеи афонских исихастов не были с такой любовью восприняты и с такой глубиной воплощены в практике подвижнической жизни, как в наших обителях. Примерно со второй половины XIV столетия учение о молитве и связанное с ним представление о достижении священнобезмолвия – одного из высших состояний на пути к непосредственному Богообщению – проникает на Русь и становится основой отечественного подвижничества, во многом определяющей духовное направление развития русского монашества. Взгляды отечественных последователей исихастского учения этого периода нашли свое выражение в жизни и подвиге одного из величайших святых Земли Русской преподобного Сергия Радонежского и его учеников. Развитие и последующее оформление русского исихазма связано, в частности, с «Уставом о жительстве скитском» преподобного Нила Сорского, который был создан во второй половине XV века. Далее, вплоть до конца XVII столетия, линия эта развивалась по восходящей, и значительная часть прославленных на Руси преподобных отцов этого периода были последователями и практиками исихазма. В Петровскую эпоху происходит повсеместное обмирщение общества, что привело к трансформации монашеской жизни и забвению его традиций. В этот период только в отдельных монастырях сохранялась практика умного делания. Возрождение его начинается в XIX веке, и оно было как противовес секуляризованному и глубоко противоречивому русскому обществу. Преподобные Паисий Величковский и Серафим Саровский, оптинские и валаамские старцы, опираясь на опыт предшествующих поколений подвижников, конечно, не без влияния трудов греческих колливадов, стали ревностными проповедниками идей священнобезмолвников. Попытка систематизация русского исихазма была предпринята в аскетических трудах святителя Игнатия (Брянчанинова). Более полное изложение исихазма как системы подвижнического делания принадлежит святителю Феофану Затворнику. Глубокий интерес к изучению трудов восточных подвижников проявился у иеромонаха Феофана (Говорова) – будущего святителя Феофана – достаточно рано, спустя несколько лет после окончания Киевской духовной академии в 1841 году и поступления в 1844 году на должность бакалавра Санкт-Петербургской духовной академии. Он был связан как с потребностями внутреннего монашеского делания, так и с его учеными и педагогическими трудами по составлению курса нравственного богословия, который он читал студентам Академии. Известно, что в это время отец Феофан испрашивал советов и помощи у святителя Игнатия, знаменитого уже в те годы духовного писателя. Но при этом он обращался и к первоисточникам, о чем, например, свидетельствует архивная переписка его близкого духовного друга Степана Анисимовича Бурачка с иеромонахом Леонидом (Кавелиным), где отмечены творения древних отцов-подвижников IV–VII веков, которые он брал для чтения. Отметим, что многие из этих творений через много лет, уже в период Вышенского затвора, были впервые (или же заново) переведены на русский язык и обобщены им в русском «Добротолюбии». Свидетельством не просто чтения, а неослабного внимания к изучению таких трудов стал опыт перевода «Бесед преподобного аввы Дорофея», сделанного будущим святителем, видимо, в этот же период – в середине 40-х годов. Рукопись этого перевода, до сих пор не издававшаяся, хранится в библиотеке Русского Свято-Пантелеимонова монастыря на Афоне. Язык перевода более архаичен, чем язык известного перевода середины 50-х годов XIX века, подготовленного в Оптиной пустыни. С другой стороны, он отличается своеобразием аскетической терминологии, что характеризуется стремлением продуцировать скорее русские, а не церковнославянские варианты и таким образом приблизить его к широкому кругу русских читателей, в первую очередь, к светским читателям. Упоминавшийся уже курс лекций по нравственному богословию, дошедший до нас в сильно переработанном виде (пласты первоначальной редакции могут быть выявлены по «Пути ко спасению» в редакции 1866 года), отражает определенный этап в творчестве святителя Феофана как исследователя, продолжателя, а самое главное – систематизатора аскетической традиции. Но это еще только первые шаги к серьезному изучению этой традиции. Второй этап относится ко времени пребывания иеромонаха Феофана (Говорова) в составе первой Русской Духовной Миссии в Иерусалиме. Этот период, с 1848 по 1853 годы, был отмечен изучением греческих рукописей отцов-подвижников, которые хранились в лавре св. Саввы Освященного, куда святитель удалялся обычно Великим постом. Кроме того, большой объем рукописей творений аскетического характера имелся в коллекции начальника Русской Духовной Миссии архимандрита Порфирия (Успенского). Эти рукописи были доступны и отцу Феофану. Именно здесь, на Востоке, закладывалась основа его переводческой деятельности. Один из первых его переводов – перевод «Митерикона», византийского сборника наставлений для инокинь и рассказов о жизни египетских подвижниц. Здесь же были собраны материалы к переводу до сих пор изданного лишь частично «Древнего Патерика», который, по замыслу святителя, должен был стать началом целой серии переводных Патериков, повествующих о жизни восточных подвижников первого тысячелетия христианской эры. Особенно важно то, что уже в этот период отец Феофан работал не только с палестинскими рукописями, но установил и контакты с монахами-святогорцами, переправлявшими ему в Иерусалим копии рукописей, хранившихся на Святой Горе Афон. Об этом сам он сообщает в письме к известному отечественному исследователю Православного Востока и духовному писателю Андрею Николаевичу Муравьеву, которое датируется 1850-м годом. При этом будущий святитель говорит о том, что его заветным желанием является продолжение сбора и изучения рукописей аскетических творений на Святой Горе – с тем, чтобы впоследствии заняться их переводом на русский язык. Подчеркнем, что значительная часть материалов к русскому переводу «Добротолюбия» была собрана также в этот период – в начале 1850-х годов. Таким образом, можно с уверенностью констатировать тот факт, что исследования трудов афонских исихастов XIV–XV веков, соприкосновение с традицией колливадов XVIII века, непосредственное ознакомление с богатейшим наследием восточной православной аскетики, произошедшее во время пребывания иеромонаха Феофана в Святой Земле, легло в основу всего его богословского творчества, способствовало его постепенному разрыву со схоластическими принципами, на которых базировалась система духовного образования в Российской Империи в первой половине XIX веке. Следует обратить особое внимание на тесные связи святителя Феофана с афонским подвижничеством. На протяжении 50-х–60-х годов эти связи интенсивно развивались. Теория и практика афонских исихастов были глубоко восприняты святителем. Так, например, в неизданной работе «О молитве Иисусовой», написанной вероятнее всего во второй половине 1860-х годов, он отстаивает именно то учение о молитве, те способы молитвы, которые были широко распространены на Афоне. А после ухода в затвор, начиная с 1869 года, вся работа по редактированию и изданию его творений сосредоточивается в Русском Свято-Пантелеимоновом монастыре на Святой Горе, о чем свидетельствует обширная (более 1000 листов рукописного текста) переписка святителя Феофана с братией этого монастыря. Доверие святителя к духовному опыту афонских старцев было так велико, что он нередко поручал им вносить существенные изменения в текст своего перевода «Добротолюбия» без дополнительных проверок. С Афона в келью затворника на Вышу идет постоянный поток рукописей, в основном аскетического содержания, которые просматриваются, редактируются, а иногда и переводятся святителем. Среди этих рукописей – «Невидимая брань» преподобного Никодима Святогорца, переведенная святителем, «Откровенные рассказы странника своему духовному отцу», им отредактированные. Наконец, основной корпус текстов «Добротолюбия» он также получает с Афона. Это известное греческое издание, выпущенное в Венеции в 1789 году. Но мало кому известно о том, что было и другое – афинское издание 1893 года, присланное святителю с Афона, – по нему он, уже на исходе своих трудов и дней, намеревался отредактировать и исправить текст русского «Добротолюбия». Анализ аскетических текстов святителя Феофана дает все основания считать его проповедником исихастских идей. Духовная практика, им рекомендуемая, однако, в известной мере, отличается от традиционных исихастских практик. Особенно интересно с этой точки зрения рассмотреть два его главных труда в области аскетики, в которых запечатлены, так сказать, «теория» и «практика» подвижничества: «Путь ко спасению. (Краткий очерк аскетики)» и «Добротолюбие», которое в значительной мере представляет собой не дословный перевод, а переложение текстов этого сборника, с целым рядом лакун. Согласно «Пути ко спасению», восхождение человека к Богу начинается через его Крещение или же, как это бывает у большинства, через возвращение его в Церковь, духовное пробуждение, оживление – путем покаяния и приобщения Святых Таин. Начало этого пути связано с решимостью оставить греховную жизнь, с пробуждением горячей ревности к исполнению заповедей Божиих. Далее должен следовать период жизни в Церкви, период доброделания и молитвы, духовного возрастания, сопряженного с напряженным духовным трудом по очищению сердца от страстей и молитвой. Собственно уже на этом этапе начинается подвижническая жизнь, полная непрестанной внутренней борьбы с самим собой и с приражениями нечистых духов. По святителю Феофану, она должна проходить посредством внутреннего и решительного отречения человека от мира, которое доступно, как он это не раз подчеркивает, всем православным христианам, а не только монашествующим. Святитель Феофан говорит о внутрьпребывании, сосредоточении не только ума, а всех сил человека в его внутренней клети. Так перед человеком начинает раскрываться его духовный мир. Это – верный путь к видению своей греховности, к очищению через плач и покаяние. Очищению сердца должно сопутствовать научение молитве и затем непрестанная молитва, которая является ключом к Богообщению и должна изливаться именно из внутренней клети человека. Святитель Феофан различает несколько видов молитвы Иисусовой, особое внимание обращая на так называемую умную или умно-сердечную молитву. По слову святителя, «умною... она бывает называться должна, когда возносится не одним словом, но и умом и сердцем, с сознанием ее содержания и чувствованием, и особенно когда чрез долгое со вниманием употребление так сливается с движениями духа, что они одни и присущими видятся внутри, а слов как бы нет. Всякая короткая молитовка может взойти на эту степень. Иисусовой же молитве принадлежит преимущество потому, что она с Господом Иисусом сочетавает душу, а Господь Иисус есть единственная дверь к Богообщению, к снисканию которого и стремится молитва... Легчайшее средство восхождения к непрерывности в молитве есть навыкновение молитве Иисусовой и вкоренение ее в себе... Всякому покаявшемуся, или начавшему искать Господа, можно и должно на первый же раз и преподать полное наставление в делании молитвы Иисусовой, а с нею уже вводить и во все другие. Потому что этим путем скорее укрепиться можно, скорее прозреть духовно и дойти до мира внутреннего. Не зная сего, иные, или большая часть — останавливаются на телесных и душевных деяниях и почти праздно иждивают труды и время». При этом однако святитель Феофан предостерегает от увлечения внешними приемами молитвенного делания, которые были приняты у исихастов. С его точки зрения, они могут ввести в прелесть. Так, определенную постановку дыхания при молитве, как это было принято у византийских исихастов, он применять не советует. Опуская при переводе те места «Добротолюбия», где говорится о внешних приемах умной молитвы, он в своем примечании к этим местам говорит: «Так как... приемы, по недостатку руководителей, могут сопровождаться недобрыми последствиями, а между тем суть не что иное, как внешнее приспособление к внутреннему деланию, ничего существенного не дающее, то мы их пропускаем. Существо дела есть — приобресть навык стоять умом в сердце, — в этом чувственном сердце, но не чувственно. Надо ум из головы свесть в сердце, и там его усадить, или как некто из старцев сказал, сочетать ум с сердцем. Как этого достигнуть?.. Удобнее сего достигнуть хождением пред Богом и молитвенным трудом, особенно хождением в церковь. Но помнить надо, что наш только труд, а само дело, то есть сочетание ума с сердцем, есть дар благодати, подаемый, когда и как хощет Господь». Имеющий опыт умно-сердечной молитвы подвижник, при содействии всесильной благодати Божией, постепенно вступает в таинственное, молитвенное общение с Богом. При этом его еще не перестают беспокоить приражения нечистых духов, напротив, они только усиливаются. Такой человек со временем начинает жить только для Господа и с Господом. Проводя правильную борьбу с помыслами и с этими приражениями, он непрестанно совершенствуется и может быть сподоблен от Господа высших духовных состояний – достижения полного молчания страстей, или бесстрастия, глубокого внутреннего безмолвия, и – в качестве наивысшей возможности для него в земной жизни – действительного Богообщения или полного и всецелого соединения с Богом. Это – путь святости, по которому идут лишь единицы, однако призван идти по нему каждый из живущих на Земле людей. В «Пути ко спасению» святитель Феофан не указывает всех способов и практик ведения духовной жизни. Это – дело духовного руководителя всякого спасающегося. Тем не менее в русском переводе «Добротолюбия» он обращает особое внимание на духовные советы, выстраивая их во многом в соответствии с последовательностью духовной жизни человека, с теми принципами подвижнической жизни, которые изложены им в «Пути ко спасению», в первую очередь, в его третьем выпуске. Таким образом, в этих двух трудах христианин получает своего рода аскетическое пособие, в котором глубокое объяснение основ подвижничества соединяются с грандиозным и многообразным опытом православной аскетики. Отметим, что это вообще характерный для святителя Феофана метод. Одна из его неизданных работ по данной теме, получившая название «Содержание аскетики» и известная в черновиках, как раз и представляет собой такой, если можно так выразиться «учебный теоретический курс» подвижнического делания, но предназначенный для более узкого употребления – для учащихся духовных школ. В целом же в творениях святителя Феофана, посвященных исследованиям подвижничества и подвижников, мы можем видеть выражение стройной концепции исихастской антропологии, основанной на богословском творчестве святителей Григория Паламы, Григория Синаита и других византийских исихастов, но изложенной по структуре и по языку таким образом, что эта концепция, эта система сделалась доступной для понимания не только современного ему монашества, но и мирян, а самое главное – стала доступной для практического освоения ими. И в этом – несомненная, огромная заслуга святителя Феофана перед всей Русской Церковью. Завершая это краткое выступление, хотел бы остановиться на знаменательном и неслучайном совпадении. В 2014 году наша Церковь торжественно празднует 700-летие со дня рождения преподобного Сергия Радонежского. И уже в следующем, 2015 году, все мы будем отмечать 200 лет со дня рождения святителя Феофана, Затворника Вышенского. Действительно, святитель Феофан стал через 500 лет продолжателем дела преподобного Сергия. Как он призывал народ к святости примером своей глубокой подвижнической жизни, так и святитель Феофан своим подвигом и своими многочисленными творениями звал Россию к покаянию и христианскому совершенству. Приходится только признать, что, к сожалению, далеко не всегда прислушивается наш народ к голосу своих святых... Искренне желаю всем Вам помощи Божией в изучении духовного и богословского наследия русской святости! |
© 2005-2018 Оптина пустынь - живая летопись