Девица из
высшего светского круга, Екатерина Александровна Поливанова, еще с молодых лет
почувствовала в себе призвание от Господа к духовной жизни, и взирала на все
земное как на временное пустое зрелище. Познакомившись со старцем Антонием, она
с горячей верой предалась духовному его руководству, под влиянием которого
добрые ее природные качества получили надлежащее направление. Божие призвание к
благочестивой жизни сильнее заговорило и превозмогло кратковременное увлечение
мирской суетой, и вскоре в ней созрела решимость удалиться от света и
приблизиться к Богу уединением и воздержанием, строгим хранением целомудрия и
молитвой.
Родственные
связи не дозволяли Е. А. совершенно оставить мир, но она и среди мирской суеты
проводила благочестивую жизнь и находила себе духовное утешение в посещениях
Оптиной пустыни, где проживала в гостинице. Вкратце можно о ней сказать: каков
был старец, такова была и ученица. Усердие к молитве и к церковной службе имела
примерное. И вообще благовест, призывающий к какой бы то ни было церковной
службе, заставал ее всегда готовой идти в храм или уже на пути. Духовное же ее
расположение к старцу росло, как она сама выражалась, не по дням, а по часам, и
наконец достигла она такого блаженного состояния, что сделалась истою
послушницей отца игумена Антония: помнила только церковь Божию и старца. Внимая
единственно себе и душевному своему спасению, заботилась об одном: чтобы
исполнить все его заповеди и ни в чем их не нарушить, остальное все как будто
для нее не существовало.
Святые отцы
называют отсечение своей воли кратчайшим путем ко спасению, и многие делатели
блаженного послушания, как преподобный Досифей, в короткое время достигнув
высокой меры духовного возраста, совершали свое земное течение. Так и Е. А., не
более четырех лет имея духовного отношения к отцу игумену Антонию, скончалась
тридцати лет, блаженная, необыкновенная ее кончина показала всем, в какое
короткое время и в какое высокое преуспеяние человек приходит евангельским
путем послушания своему духовному отцу. Предлагаем здесь выписки из писем отца
Антония, в которых он описывает последние дни и назидательную кончину Е. А.
«С весны и все
лето Е. А., как свечка, горела и каждый день таяла, т.е. оскудевала в силах.
После облачения Е. А. в ангельский образ, поздравляя
с оным, я
спрашивал ее при посещениях: „Како, сестро, имя твое во ангельском чине?" Она
отвечала: „Многогрешная монахиня Евфросиния".
Я вторично ее
спрошу: Что же означает новое имя твое?" И она ответит мне: „Веселие и
радость». И я ей на это скажу: „Дай тебе Господи вечное веселие и радость со
святыми в Небесном Царствии". И она с радостным лицом благодарила меня
всегда: „Ах, как я вам много благодарна за святое имя сие!" Каковое вопрошение,
по ее желанию, ежедневно повторялось до кончины ее. Со дня особорования святым
елеем она была как бы переродившеюся, ко всем дышало сердце ее любовью, всех
жалела, у всех прощения испрашивала и лично, и заочно, со всеми сделалась
Дружна и до самой кончины своей находилась в молитвенном настроении души, ни на
минуту не выпуская из рук четок.
В последнюю
неделю ее жизни я спросил ее, как она молится. Она отвеила мне: „Вот так:
Господи, помилуй! Господи, помилуй! Господи, помилуй! Пресвятая Богородице,
Царица Небесная, Матушка моя, возьми меня к Себе! Святый Архангел Михаил,
святый Архангел Гавриил, святый Архангел Рафаил, возьмите душу мою! Святителю
Николае, великий угодник Божий, сохрани душу мою!"
Скончалась она
на праздник Усекновения главы честного, славного Пророка, Предтечи и Крестителя
Господня Иоанна, после бдения,
в самую полночь,
в первом часу За полчаса до кончины попросила засветить свечи у всех образов в
гостиной кельи своей и начала радоваться, говоря: „Как теперь весело на моей
душе, будто праздник какой!" Потом вскоре почувствовала внутренние спазмы,
которые и прекратили ее дыхание.
Три дня во гробе
была похожа не на умершую, а на спящую деву, только что не говорящую, и когда
я, прочитавши над ней разрешительную молитву, стал ее влагать ей в руки, то
заметил их мягкими, а не окостенелыми».
«Е. А. молится
за всех нас, — так писал отец игумен Антоний спустя год после ее кончины родной
ее сестре, — ибо жива душа ее. Некоторые из числа братий наших, а также и из
посторонних лиц видали сестрицу вашу во сне в приятном виде. И я на светлый
день Пасхи видел ее во сне, как наяву, во святом храме во время службы, в
необыкновенной одежде златотканой, с распущенными власами, с золотым кадилом в
руках, кадящую всех. Кадило с фимиамом означает молитвы, приносимые ею ко
Господу за всех. Вот какова ныне ваша возлюбленная Катенька, которая и о нашем
спасении молится ныне Богу!»
Иеромонах
Климент (Зедергопьм)
