«Видишь ли человеколюбие Божие?»

Были мы в Пещерной киновии аввы Саввы у игумена аввы Евстафия. От него мы выслушали следующий рассказ: был один сборщик пошлин при таможне, по имени Мосх. Во время пребывания нашего в Тире он рассказал нам про себя: служил я сборщиком пошлин при таможне. Однажды уже поздним вечером отправился купаться. На дороге встречаю женщину. Мрак покрывал ее... Я подошел к ней... и она согласилась идти со мною. От сатанинской радости, я забыл и о купанье и поспешил ужинать. Долго я уговаривал ее, но, несмотря на то, она решительно отказывалась съесть что-нибудь. Под конец, встали из-за стола, чтобы возлечь, но лишь только я подошел обнять ее, как она пронзительно вскрикнула, заливаясь слезами...
   - О, горе мне, несчастной!..
   Потрясенный до глубины души, я спросил ее о причине. Еще более залившись слезами, она рассказала мне, что ее муж был купцом, потерпел кораблекрушение и потерял не только все свое, но и чужое. И вот теперь он под стражею.
   - Не зная, на что решиться, чтобы достать для него кусок хлеба, в крайности я решилась торговать собою, к крайнему позору своему, чтобы снискать пропитание... Ведь у нас все отняли...
   - А как велик долг его? — спросил я.
   - Пять фунтов золота...
   Достав золото, я отдал ей со словами:
   - Благодарение Богу — я не коснулся тебя. Вот золото, возьми и выкупи мужа — и помолитесь за меня.
   Спустя несколько времени, на меня взвели клевету пред государем, что я расточил казенные деньги. Государь послал приказ конфисковать все мое имущество, а меня самого почти нагим отвели в Константинополь и заключили в тюрьму. Долгое время я сидел в одной старой рубашке. Однажды я узнал, что царь решил предать меня смертной казни... Окончательно потеряв надежду на жизнь, я оплакивал свою участь и среди горьких дум заснул. И вот во сне я вижу как бы ту самую женщину, муж которой некогда содержался в тюрьме.
   - Что с тобой, господин Мосх? — спрашивает она. — Зачем ты — здесь?
   - Я оклеветан и, думаю, скоро казнят меня, — отвечал я.
   - Не хочешь ли — я скажу о тебе государю, и он освободит тебя?
   - Но разве государь знает тебя?
   - Да! Я пробудился и недоумевал, чтобы это значило. Но вот то же сновидение — во второй и в третий раз, и те же речи...
   - Не бойся! Завтра освободят тебя...
   На рассвете, по повелению царя, призывают меня во дворец. Лишь только я вошел, и царь, увидев меня в моей нечистой одежде, сказал мне:
   - Я милую тебя, — только будь исправен на будущее время.
   По правую сторону царя стояла та самая женщина и, ободряя, говорила мне:
   - Будь спокоен... Не бойся!
   Царь приказал возвратить мне мое имущество и, наградив щедро сверх того, с большими почестями восстановил меня в прежней должности. Наконец назначил и правителем этой области.
   Между тем в следующую ночь является опять во сне та же самая женщина и говорит:
   - Знаешь ли ты меня? Ты ради Бога оказал мне милость и не коснулся меня... Вот и я избавила тебя от опасности. Видишь ли человеколюбие Божие? Ты оказал мне милость, а я удвоила ее, по отношению к тебе...».
«Луг духовный»