Прощение обид (из сочинений еп. Феофана Затворника)

Ничто так не сильно перед Богом, как прощение обид, потому что оно есть подражание одному из самых ближайших к нам действий милосердия Божия; и ничем так легко не искушаемся мы, как гневливостью и желанием отмщения задорным словом, а нередко и делом.

Отчего бы это так, что мы не всегда прощаем, а чаще предаемся взрывам гнева, досады и негодования? Думаю, от невнимания к цене прощения: у нас уходит из внимания то, что дается прощением, тогда как ущерб от обиды представляется чересчур очевидным. Из самолюбивого сердца исходит помышление: «ради чего прощать»? – мы и не прощаем. А надобно бы в минуты обидчивости возобновить в уме и сердце своем обетование за прощение, несравненно ценнейшее самых великих потерь, какие только в силах причинить человеку обида; тогда какая бы ни встретилась обида, из сердца выйдет воодушевляющий голос: «есть из за чего простить», – мы и простим.

Простим, – и прощены будем; простим еще, – и еще прощены будем; и так без конца. Прощающий сам будет ходить под всепрощением Божиим, в объятиях Божеского милосердия и любви. Есть ли, в чем искать нам прощения? О, есть, и как еще есть!.. Поспешим же прощать, чтобы прощенными быть; и это – тем удобнее, что то, что мы простим, – ничтожно; а в чем мы прощены будем – так ценно, что и в сравнение с тем идти не может. В притче Евангельской наши грехи против Бога оценены тьмой талантов, а грехи других против нас – сотней динариев (Мф. 18, 23-35). Это по нашему счету выходит: то – с тысячу рублей, а это – в одну копейку. На копейку приобрести тысячу рублей, да помилуйте: если бы в житейском быту открылась такая возможность, – сквозь толпу и не протолкаться бы! Но никакое, самое рассчитанное приобретение на земле не может быть так верно, как обетование Господне, и никакая оценка земных вещей не может быть так точною, как сравнительная оценка грехов наших и причиняемых нам обид, произведенная Самим Богом правды. Так помяни же грехи, которые тебе прощены, или коих ищешь прощения, и, если не из благодарности за полученную милость, то в несомненной надежде получить ее, прощай, прощай и, прощай широко отверстым сердцем.

Конечно, не вдруг можно стяжать такой глубокий и обильный мир, чтобы он поглощал всякий удар оскорбления. Но начни с низшего, взойдешь и к высшему. Первая степень этого пути есть молчание.