О болезнях, страданиях и смерти

Возлюбленнейшие братья, не видна ли вся польза и необходимость настоящей моровой язвы, которая представляется столь страшною и жестокою, из того, что она исследует правоту каждого и испытывает помыслы человеческого рода, открывая: служат ли здоровые больным; любят ли искренно ближние родных своих; жалостливы ли господа к рабам, подвергшимся немощи; не оставляют ли врачи больных, умоляющих о помощи; укрощают ли свою свирепость жестокосердые; угашают ли в себе хищники, хотя из страха смерти, ненасытимый пламень гибельного сребролюбия; гордые, преклоняют ли свою выю; нечестивые смягчают ли свою дерзость; богатые, умирающие без наследника, отказывают ли что-нибудь бедным своим братьям?

Смерти должен бояться только тот, кто, не будучи возрожден водою и духом, готовит себя в жертву пламени геенскому; кто не огражден крестом и страданием Христовым; кто чрез смерть первую препровождается ко второй. Смерти должен бояться тот, кто, по исходе из сего мира, будет вечно мучиться и для кого продолжение пребывания здесь служит только временною отсрочкою страдания и стенаний.

Во время настоящей смертности многие из наших умирают, то есть многие из наших вземлются от сего мира. Но эта смертность, служащая пагубою иудеям, язычникам и прочим врагам Христовым, для рабов Божиих есть спасительное исшествие из мира. Из того, что без всякого различия, вместе с людьми неправедными, умирают и праведные, никак не должно заключать, будто один конец и добрым, и злым. Нет, праведные призываются к радости, а нечестивые к мученьям; рабам верным определяется скорая награда, а вероломным – наказание.

Когда один из сотрудников и сослужителей наших, будучи изнурен немощию и смущенный близостию смерти, молился, почти уже умирая, о продолжении жизни, пред него предстал юноша, славный и величественный, высокого роста и светлого вида, которого присутствие едва ли могло быть примечено плотским человеческим оком и которого мог видеть только тот, кто уже разлучался с этим миром; он с некиим негодованием и упреком сказал умирающему: «И страдать вы боитесь, и умирать не хотите. Что же мне делать с вами?»

Священномученик Киприан Карфагенский