Смирение истинное... видов смиренных не принимает

Говорящие или делающие что-либо без смирения подобны строящему храмину зимою или без цемента.  Опытом, разумом обрести и понять смирение есть достояние (очень) весьма немногих. Словом о нем разглагольствующие подобны измеривающим бездну. Мы же, слепые, мало нечто о сем великом свете гадающие, говорим: смирение истинное ни слов смиренных не говорит, ни видов смиренных не принимает, не нудит себя смиренно о себе мудрствовать и не поносит себя, смиряясь. Хотя все такое начатки суть, проявления и разные виды смирения, но само оно есть благодать и дар свыше.
Горе прельщению и заблуждению твоему, бесный, пес  нечистый…

Два есть смирения, как говорят святые отцы: почитать себя низшим всех и Богу приписывать добрые дела свои. Первое есть начало, второе — конец. Тем, кои взыскивают его, предлагается иметь с разумом следующие три в себе помышления: что они грешнее всех людей; что они срамнее всех тварей как сущие в состоянии неестественном; что они окаяннее бесов, как рабы бесов. Смиряющемуся так говорить надлежит: есть ли на свете грешники, коих грехи, не говорю, превосходили бы, но хоть равнялись бы моим? Нет, душа моя, мы с тобою хуже всех людей, мы — земля и пепел под ногами их. И как мне не считать себя срамнейшим всех тварей, когда... по бесчисленным беззакониям своим я стал ниже естества? Поистине звери и скоты чище меня грешного, почему я ниже всех, как до ада низведший себя и как в аде лежащий еще прежде смерти. Кто же не ведает и не чувствует, что грешник хуже и бесов, как раб их и подданный, уже отсюда с ними во тьму кромешную заключенный? Воистину хуже бесов обладаемый ими, и потому с ними наследую я бездну, окаяннейший. В преисподней, во аде и бездне прежде смерти обитающий, как в самопрельщении дерзаешь называть себя праведным, сделав себя злыми делами грешником непотребным и бесом? Горе прельщению и заблуждению твоему, бесный, пес  нечистый, за сие в огнь и тьму осуждаемый!