Свидетельствую своей священнической совестью, что все, записанное
мною со слов сестры Евфросинии, верно. Протоиерей Митрофан Сребрянский
Господи, благослови! 1912 года июня 25-го в пять часов вечера мне очень
захотелось спать. Зазвонили ко всенощной, а я, не будучи в силах
противиться, легла и уснула. Проснулась 26 июня в пять часов вечера.
Родные думали, что я умерла, но внезапность смерти понудила их позвать
врача, который сказал, что я жива, но сплю летаргическим сном. Во время
этого сна душа моя видела много ужасного и хорошего, что я и расскажу по
порядку.
Вижу, что я нахожусь в поле совершенно одна. Страх напал на меня, небо
темнеет. Вдруг вдали что-то засветилось. Оказалось, что свет исходит от
приближающегося ко мне старца с длинными волосами и длинной бородой,
почти до земли, в белой рубашке, подпоясанный. Лицо его так сияло, что я
не могла смотреть на него и упала ниц. Он поднял меня и спросил: «Куда
идешь, раба Божия?» Я отвечаю: «Не знаю» Тогда старец сказал мне: «Стань
на колени!» — и начал напоминать мне все мои грехи, которые я по
забвению не исповедала. Я была в ужасе и думала: кто же это, что и
помышления мои знает? — а он говорит: «Я святой Онуфрий, и ты меня не
бойся» — и перекрестил меня большим крестом: «Все тебе прощается. А
теперь пойдем со мной, я тебя по всем мытарствам поведу». Берет меня за
руку и говорит: «Что будет встречаться, не бойся, только непрестанно
крестись и говори: спаси меня, Господи! — и думай о Господе, и все
пройдет. Пошли». Преподобный Онуфрий говорит: «Смотри на небо!» Я смотрю
и вижу, что небо как бы перевернулось, и стало темнеть. Я испугалась, а
преподобный говорит: «Не думай дурного, крестись».
Стало совершенно темно, только тьму разгонял свет, исходящий от
преподобного Онуфрия. Вдруг множество бесов пересекли нам дорогу,
составивши цепь. Глаза их, как огонь, вопят, шумят и намереваются
схватить меня. Но как только преподобный Онуфрий поднимал руку и творил
крестное знамение, так бесы мгновенно разбегались, показывая листы,
исписанные моими грехами. Преподобный сказал им: «Она раскаялась при
начале пути во всех грехах» — и бесы тот час разорвали листы, стеная и
крича: «Бездна наша, она не пройдет!» От бесов исходил огонь и дым, что
среди окружающего мрака производило страшное впечатление. Я все время
плакала и крестилась. Жара от огня я не чувствовала. Вдруг перед нами
оказалась огненная гора, от которой во все стороны неслись огненные
искры. Здесь я увидела множество людей, услышала крики их и стоны. На
мой вопрос, за что они страдают, преподобный Онуфрий ответил: «За
беззакония свои. Они совсем не каялись и умерли без покаяния, не
признавая заповедей. Теперь страдают до суда».
Идем дальше. Вижу — перед нами два глубоких оврага, столь глубоких, что
их можно назвать бездна. Я посмотрела в овраг и увидела там множество
ползающих змей, животных и бесов. Преподобный Онуфрий говорит: «Огонь мы
перешли. Как нам эту бездну перейти?» В это время опустилась как бы
большая птица, распустила крылья, и преподобный говорит: «Садись на
крылья, и я сяду. Не будь маловерна, не смотри вниз, а крестись». Сели
мы и полетели. Долго летели, старец держал меня за руку. Наконец мы
опустились и стали на ноги среди змей, холодных и мягких, которые
разбежались от нас. От множества змей делались целые змеиные горы. Под
одной такой горой я увидела сидящую женщину, у которой голова вся была
покрыта ящерицами, из глаз падали искры, изо рта — черви, змеи сосали
грудь ее, а псы держали во рту руки ее. Я спрашиваю у преподобного
Онуфрия: «Что это за женщина, и за что она страдает?» Он говорит: «Это
блудница. Она в жизни сделала много грехов и никогда не каялась.
Страдает до суда. Ящерицы на голове — это за украшение волос, бровей, и
вообще украшение лица; искры из глаз за то, что она смотрела разные
нечистоты, черви за то, что она говорила неподобные слова, змеи — это
блуд, псы — за скверные осязания».
Идем дальше. Преподобный Онуфрий говорит: «Сейчас мы придем к очень
страшному, но ты не бойся, крестись». Действительно, дошли до места, от
которого шел дым и огонь. Там я увидела огромного как бы человека,
светящегося огнем. Возле него лежит шар большой, огненный, а в нем много
спиц, и когда человек этот поворачивает шар, то из спиц выходят
огненные спицы, а между спицами — бесы, так что пройти через них нельзя.
Я спрашиваю: «Кто это?» Преподобный Онуфрий отвечает: «Это сын диавола,
разжигатель и обольститель христиан. Кто ему повинуется и не соблюдает
заповедей Христовых, тот идет в муку вечную. А ты крестись, не бойся».
Шли мы через эти проволоки свободно, но со всех сторон несся шум и крик,
который исходил от множества бесов, стоящих цепями. С ними было и много
людей. Преподобный Онуфрий объяснил мне, что люди потому вместе с
бесами, что им при жизни служили и не каялись, здесь ожидают Страшного
суда.
Затем подошли мы к огромной огненной реке, в которой много людей, и от
них несутся крики и стоны. Я смутилась при виде реки, но старец стал на
колени, велел стать и мне и смотреть на небо. Я так и сделала и увидела
на облаках архангела Михаила, который протянул нам жердочку. Преподобный
Онуфрий взял за конец, и она перекинулась через реку, аршина на три от
огня. Я, хотя сильно боялась, но крестилась, и при помощи преподобного
Онуфрия перешла на другую сторону, и очутилась перед стеной. Мы перешли
через узкую дверь с трудом, и вышли на огромные снеговые ледяные горы,
где находилось много людей, они все дрожали. Особенно меня поразил один,
который по шею сидел в снегу и кричал: «Спасите! Спасите!» Я хотела
пойти, помочь ему, но преподобный Онуфрий сказал: «Оставь его. Он зимой
не впустил к себе в дом отца своего, и тот замерз. Пусть сам даст ответ
за себя. Вообще, здесь находятся люди за то, что холодным сердцем
относились к Богу и людям».
После этого мы подошли к прекрасной и широкой реке, где преподобный
старец поставил меня на доску, и сам пошел по воде. На другой стороне
оказалось прекрасное поле, покрытое зеленью, травою, лесом. Когда мы
проходили через него, то увидели множество зверей, которые ласкались к
преподобному Онуфрию. Прошли поле и подошли к высокой прекрасной горе,
на которой были три лестницы, как бы из желатина, и бежали с горы
двенадцать ручейков чистейшей воды. Около горы мы остановились и
преподобный Онуфрий сказал: «Ты видела все страшное, за что люди
страдают, живи же по заповедям Господним. Ты все это перешла за два
добрых дела (но не сказал, какие). Теперь я тебя одену в другую одежду, и
ты должна лезть, но не по этой лестнице». Преподобный Онуфрий всю меня
облил водою из ручья, омыл, и мое голубенькое платье не знаю, куда
девалось. Старец надел на меня рубашку белую, сделал из травы пояс и
опоясал меня, из листьев сделал шапочку и, три раза перекрестив мою
голову, надел на меня шапочку и велел лезть на гору. Очень трудно мне
было, но старец подставлял свои руки, и постепенно я долезла до половины
горы, но так изнемогла, что старец разрешил дальше продолжать путь по
лестнице, причем вел меня за руку, и три раза перекрестил. Затем старец
ввел меня в церковь, поставил на середину, и сказал: «Будь душой вся в
Боге! Здесь — райское жительство».
Боже мой, какая красота! Я увидела там много чудных обителей,
неописуемой красоты деревья, цветы, благоухание, свет необыкновенный.
Старец подводит меня к одной обители и говорит: «Это обитель святых жен
Марфы и Марии». Обитель сделана не из камней, а вся покрыта зеленью и
цветами, окна светятся, как хрустальные, насквозь. Возле дверей по обе
стороны, совне, стоят Марфа и Мария с горящими большими свечами в руках.
Мы спреподобным стали под деревом, и я вижу: несут ангелы шесть
расслабленных людей в эту обитель, а за ними пошло туда много народа,
больных, слепых, хромых, в одежде рваной, и много детей. Я спрашиваю:
«Неужели эта обитель так велика, что может вместить так много людей?»
Старец отвечает: «Может вместить весь мир христиан. Вот и ты небольшая, и
в тебе весь мир. Возлюби всех чисто, а себя позабудь, и возненавидь
тело, которое служит всем страстям. Постарайся мертвить тело, а душу
укрась добрыми делами. Смотри, несут расслабленного человека». Кого это
несут? — спросила я. «Брата во Христе, — ответил преподобный. — Его
несут многострадальный пастырь Митрофан и многострадальная Княгиня
Елизавета». Я увидела Великую Княгиню Елизавету Феодоровну в белой
форме, на голове — покрывало, на груди — белый крест. Отец Митрофан тоже
был в белой одежде, на груди такой же белый крест. Я совершенно не
знала до этого времени о существовании Марфо-Мариинской обители
милосердия, Елизавету Феодоровну и отца Митрофана не знала и не видела.
Когда они поравнялись со святыми женами Марфой и Марией, то оба, которые
несли расслабленного, Елизавета Феодоровна и отец Митрофан, поклонились
им, а затем святые Марфа и Мария вошли тоже в обитель, а за ними и мы.
Обитель внутри была прекрасна. Отец Митрофан и Елизавета Феодоровна
снова вышли из обители, уже одни, и тоже с горящими свечами, подошли к
нам и поклонились преподобному Онуфрию, который обратился к ним, и
говорит: «Вручаю вам эту странницу и пришелицу, и благословляю под ваш
покров». Старец при этом велел мне сделать земной поклон отцу Митрофану и
Елизавете Феодоровне. Оба они меня благословили большим крестом. Я
говорю: «Останусь с ними!» — но старец говорит: «Пойдешь еще, а потом
придешь к ним». Мы пошли. Куда ни посмотрю — везде славят Господа.
Красоту рая описать не могу. Какой-то другой свет, сады, птицы,
благоухание, земли не видно, все покрыто, как бархатом, цветами. Куда ни
посмотришь — везде ангелы, их великое множество. Смотрю — Сам Христос
Спаситель стоит, видны язвы на руках и на ногах, лицо и одежда сияют
так, что смотреть невозможно. Я упала ниц. Рядом с Господом стояла
Пресвятая Богородица с распростертыми руками, херувимы и серафимы
непрестанно пели: «Радуйся, Царице!» Здесь же было множество святых
мучеников и мучениц. Одни были одеты в архиерейские одежды, другие в
иерейские, третьи — в диаконские, иные же — в прекрасных разноцветных
одеждах, у всех — венцы на головах, преподобный Онуфрий говорит: «Это те
святые, которые страдали за Христа, все переносили смиренно, с
терпением, шли по стопам Его. Здесь нет печали и страданий, а всегда
радость». Много я видела здесь знакомых умерших, видела там некоторых
сейчас еще живых. Святой Онуфрий строго сказал: «Не говори тем, которые
еще живы, где ты их видела. Когда тело умрет, тогда души их Господом
вознесутся сюда, хотя они и грешные, но добрыми делами и покаянием души
их всегда пребывают на небе». Святой Онуфрий посадил меня, и говорит:
«Здесь твоя надежда». Начали проходить множество святых в разных
одеждах, и чудных, и бедных, кто с крестом в руках, кто со свечами и
цветами. Преподобный Онуфрий берет меня за руку и водит по раю. Везде
такое славословие Бога, и непрестанная песнь: «Свят, свят, свят!» —
текут струи серебристой воды, преподобный Онуфрий возгласил: «Всякое
дыхание да хвалит Господа!» Вошли мы с преподобным Онуфрием в одно
чудное место, где ангелы непрестанно поют: «Свят, свят, свят Господь
Саваоф!» «Слава в вышних Богу!» и «Аллилуия!» Перед нашими глазами
открылось дивное зрелище: вдали, во свете неприступнем, на престоле
славы восседал Господь наш Иисус Христос. По одну сторону Его стояла
Божия Матерь, а по другую — святой Иоанн Предтеча. Сонмы архангелов,
ангелов, херувимов и серафимов окружали престол. Множество святых
красоты неописуемой стояли около престола. Тела их легкодвижны,
прозрачны, одежда блестящая разных цветов, вокруг головы каждого из них —
ослепительное сияние, на головах у некоторых — венцы из особого
какого-то металла, лучше золота и бриллиантов, а на других — венцы из
райских цветов. Одни держали в руках цветы, другие — кресты, или
пальмовые ветви. Указывая рукой на одну их святых, стоящих в правом
ряду, преподобный Онуфрий сказал: «Это святая Елизавета, которой я тебя
вручил». Я действительно увидела ту, к которой меня уже подводил
преподобный Онуфрий в видении дел человеческих. Там она была среди
калек, нищих, больных, вообще — страждущих, которым она служила на
земле, а здесь я увидела ее же, но уже во святости, в лике святых. Да, я
вижу ее, ответила я преподобному Онуфрию, — но ведь я недостойна жить с
ней: она святая, а я очень грешная. Преподобный Онуфрий сказал: «Она
теперь живет еще на земле, подражая житию святых жен Марфы и Марии,
соблюдает душу и тело в чистоте, творит добрые дела, молитва ее и крест
скорбей, который она безропотно несет, возносят душу ее на небо. У нее
тоже были грехи, но через покаяние и исправление жизни она идет на
небо». Я от умиления поверглась несколько раз на землю. Под ногами было
нечто вроде хрустального, зеленовато-голубого неба. Вижу — все святые
попарно подходят ко Христу и поклоняются Ему. Пошли и Елизавета
Феодоровна с отцом Митрофаном, и снова вернулись на свои места. Княгиня
Елизавета была одета в блестящую одежду, вокруг головы — сияние, и
надпись из блестящих светозарных букв: «Святая многострадальная Княгиня
Елизавета». Руки у нее сложены на груди, в одной руке — золотое
распятие, прекрасный лик святой сияет неземной радостью и блаженством,
чудные глаза ее подняты вверх, в них святые молитвы чистой души,
узревшей Бога лицом к лицу. Возле святой Елизаветы, по левую сторону,
стоял преподобный Сергий Радонежский, а по правую руку — отец Митрофан в
архиерейском облачении. «Но ты не думай, что ты достойна была все это
видеть и останешься теперь здесь. Нет, твое мертвое тело ждет тебя, это
только твоя душа со мной. Когда же душа твоя войдет в тело и вернешься
опять на грешную многострадальную землю, которая вся обливается кровью,
то я благословляю тебя в ту обитель, где тебя встретили Княгиня
Елизавета и отец Митрофан». Я спросила: «Разве есть на земле такая
прекрасная обитель?» Святой отвечал: «Да, есть, процветает и возносится
на небо через добрые дела и молитвы. Смотри же, ты видела все хорошее и
плохое, и знай, что без креста и страданий сюда не войдешь. А покаяние
всех грешных сюда приводит. Смотри, вот твое тело».
Действительно, я увидела свое тело, и мне сделалось страшно. Преподобный
Онуфрий перекрестил меня, и я проснулась. Полтора часа я не могла
говорить, а когда заговорила, то стала заикаться. Кроме того, ноги мои
отнялись до колен, и я не могла ходить, меня носили. Доктора не могли
излечить меня. Наконец, 25 сентября 1912 года меня принесли в женский
монастырь города Богодухова Харьковской губернии, где находилась
чудотворная Каплуновская икона Божией Матери. 26 сентября я приобщилась
святых Таин Христовых, отслужила молебен перед этой иконой, и, когда
меня поднесли к иконе и я приложилась, то мгновенно исцелилась. Тут я
вспомнила слова преподобного Онуфрия, когда я была близ Богоматери:
«Здесь твоя надежда». Еще прямо после сна я решила удалиться из мира, а
после исцеления я уже не могла дождаться возможности уйти в обитель.
Меня звали поступить в Богодуховской женский монастырь, где я
исцелилась, но я сказала монахиням, что мне хотелось бы уйти подальше от
знакомых. Спрашивала я о святых Марфе и Марии, но никто не знал, есть
ли обитель во имя их. Однажды я пришла в свой Богодуховской монастырь и
монахини сказали мне: «Евфросиния! Ты хочешь подальше уехать от
знакомых. Приехала сестра из обители Марфы и Марии. Туда же поступила
наша послушница Василиса». Услышав это, я была в ужасе и восторге, Скоро
получился ответ от Василисы, что можно мне поехать в Москву. 23 января
1913 года я приехала и поступила в обитель. Передать не могу, что я
испытала, войдя в храм обители и услышав пение тропаря святым праведным
женам Марфе и Марии.
Записано отцом Митрофаном
31 октября 1917 года