«Однажды пришел ко мне некто из братии и сказал: «Прости меня, отче, и
помолись о мне: я краду и ем». Я спросил его: «Зачем же? Разве ты
голоден?»
Он отвечал: «Да, я не насыщаюсь за братской трапезой и не могу просить». Я сказал ему: «Отчего же ты не пойдешь и не скажешь игумену?» Он отвечал мне: «Стыжусь». Говорю ему: «Хочешь ли, чтоб я пошел и сказал ему?» Он говорит: «Как тебе угодно, господине». Итак, я пошел и объявил о сем игумену. Он сказал мне: «Окажи любовь и позаботься о нем как знаешь». Тогда я взял его и сказал келарю при нем: «Окажи любовь, и когда придет к тебе сей брат, давай ему, сколько он хочет, и ни в чем не отказывай ему».
Он отвечал: «Да, я не насыщаюсь за братской трапезой и не могу просить». Я сказал ему: «Отчего же ты не пойдешь и не скажешь игумену?» Он отвечал мне: «Стыжусь». Говорю ему: «Хочешь ли, чтоб я пошел и сказал ему?» Он говорит: «Как тебе угодно, господине». Итак, я пошел и объявил о сем игумену. Он сказал мне: «Окажи любовь и позаботься о нем как знаешь». Тогда я взял его и сказал келарю при нем: «Окажи любовь, и когда придет к тебе сей брат, давай ему, сколько он хочет, и ни в чем не отказывай ему».
Молитва печального человека никогда не имеет силы восходить к Престолу
Божию... потому что... печаль, смешанная с молитвою, не допускает
молитве взойти чистою к Престолу Божию. 
Шли по дороге добро и зло. Навстречу им – два мужика.