Московский протоиерей Иван Григорьевич Виноградов, священствовавший в храме Святой Параскевы Пятницы, из своей пастырской практики вспоминал такой случай. «В моем приходе, — говорил он, — жило благочестивое купеческое семейство, в котором был единственный сын, любимец родителей. Когда ему исполнилось двадцать лет, в семье одной благочестивой вдовы он познакомился с ее единственной дочерью, имевшей среднее образование и отличавшейся редкостной красотой. Девушка была бедна состоянием, но богата благочестием и добрыми душевными качествами.

Некогда, во время пребывания аввы Арсения в Каноне, одна весьма богатая и Богобоязненная девица сенаторского рода пришла из Рима видеть его. Архиепископ Феофил принял ее. Она просила архиепископа убедить старца, чтобы он допустил ее к себе.

Девица Р., благочестивая сама и из рода благочестивого, подверглась такому искушению, о котором если бы поведать современным нашим умникам, то легко было бы за сообщение это угодить в их глазах в "обскуранты". И выдумано же такое словечко, которое столь же чуждо и русской душе, и русской речи, как чужды им и сами изобретатели!..

Давно, еще, кажется, при батюшках Льве и Макарии это бы­ло. Однажды в Оптину приехала молоденькая девушка, именем Варвара, красавица собой. Ей очень понравилась Оптина. Но все-таки нужно же уезжать, и она поехала со своей матерью из Оптиной. Едут, а по дороге из Козельска несут на кладбище гроб...