Вы пишете, что, приступая к исповеди, приходите в страх, даже до лихорадочного состояния, и почти не помните себя, и не можете привести свои мысли в порядок и как должно говорить. Из сего замечаю, что вы бываете в это время в смущении; а в смущении невозможно иметь чувства покаяния и болезнования о грехах своих, и это происходит от зависти вражией и от тщеславия... Приступая к Таинству Исповеди, должно представлять себя со страхом, смирением и надеждою. Со страхом — как Богу, прогневанному грешником. В смирении, чрез сознание своей греховности. С надеждою — ибо приступаем к чадолюбивому Отцу, пославшему для нашего искупления Сына Своего, Который взял грехи наши, пригвоздил их на кресте и омыл пречистою Своею кровию...

Излишнее попечение о вещах житейских свойственно человеку неверующему и малодушному. И горе нам, если мы, заботясь сами о себе, не утверждаемся надеждою нашею в Боге, пекущемся о нас! Если видимых благ, которыми в настоящем веке пользуемся, не относим к Нему, то как можем ожидать от Него тех благ, которые обещаны в будущем?