Икона Божией Матери, именуемая "Знамение", изображает Пресвятую Богородицу, сидящую и молитвенно подъемлющую руки Свои; на груди ее, на фоне круглого щита (или сферы) - благословляющий Божественный Младенец - Спас-Эммануил. Такое изображение Богоматери относится к числу самых первых Ее иконописных образов. В усыпальнице святой Агнии в Риме есть изображение Богоматери с распростертыми в молитве руками и с Младенцем, сидящим на Ее коленях. Это изображение относится к IV веку. Кроме того, известен древний византийский образ Богоматери "Никопеи", VI века, где Пресвятая Богородица изображена сидящею на троне и держащею обеими руками перед собой овальный щит с образом Спаса-Эммануила. Иконы Божией Матери, известные под именем "Знамение", появились на Руси в XI - XII веках, а называться так стали после чудесного знамения от Новгородской иконы, случившегося в 1170 году.

Царь устраивает брачный пир для своего сына, посылает за званными однажды, посылает дважды, нейдут из-за житейских забот: тот занялся хозяйством, тот торговлею. Сделано новое приглашение в других сферах, и брачная палата наполнилась возлежащими. Между ними оказался один не одетый по брачному, и потому извержен. Смысл притчи ясен. Пир брачный - Царство Небесное; приглашение - проповедь Евангелия; отказавшиеся - совсем не уверовавшие; не одетый по брачному - уверовавший, но не живший по вере. К какому разряду кто из нас относится, сам всякий разбери.

От нас скрыты многие реалии духовного мира. Это относится и к внешности ангелов: они не имеют материальных тел и недоступны нашему зрению. Между тем ангелы являлись людям, и их описание есть в Божественном Откровении.

Однажды к великому Парфению пришли родители, у которых болел сын. Естественно, они желали, чтобы тот получил скорое исцеление. Подвижник благочестия, всегда встречавший с любовью всех приходивших к нему с разными скорбями людей, на этот раз не оказал им никакого внимания. И те недоумевали: почему сей великий старец равнодушно относится к их горю? Умоляли они его, просили: «Помолись о нашем болящем сыне!» «Нет,— отвечал святитель Парфений,— не могу я молиться о нем, потому что он был близок к отцеубийству». И в недоумение пришли родители, поняв буквально слова провидца.