...Ты оклеветаема в том, в чем знаю, что ты невинна: то-то и хорошо, что невинна; люди клевещут, а Бог оправдает, а между тем надобно веровать, что это попущено Божиим смотрением, чтобы терпением сего порицания ты очистилась от грехов другого рода, в неимении коих никто не похвалится, да скорби оные восполнят недостаток подвигов твоих монастырских... Когда смиришься, то и успокоишься, и молись за оскорбляющих тебя, и во всех скорбях твоих старайся находить себя виновною, если не чем другим, то тем, что не понесла, не терпела и не исполнила заповедь любви к ближнему.

«...Терпение твое не должно быть нерассудное, то есть безотрадное, а терпение с разумом,- что Господь видит все дела твои, самую душу твою, как мы зрим в лицо любимого человека... Зрит и испытует: каковою ты окажешься в скорбях? Если потерпишь, то будешь Его возлюбленною. А если не стерпишь и поропщешь, но покаешься, все-таки будешь Его возлюбленною».

...Подлинно, егоже бо любит Господь, наказует, биет же всякого сына, егоже приемлет (Притч. 3, 12). И в этом нет ничего несообразного. Ибо те, которые пользуются дружбою царей, всего более подвергаются опасности на войнах, приемлют раны, посылаются в чужие земли. И это-то наиболее дает им право иметь дерзновение перед царем и с тем, кто выше их, обходиться наконец, как с равным, потому что носят на телах раны — эти залоги дружбы.

Как утешительны и назидательны эти светлые мысли оптинского старца в наш измельчавшийся, нервный и распущенный век! При малейшем огорчении и неприятности мы готовы впасть в уныние и малодушную печаль. «Часто приходится вспоминать, – пишет отец Амвросий, – слова покойного отца игумена Антония, который говаривал: вот приезжали ко мне дочки с великими скорбями, а все эти скорби стоят того, чтобы наплевать да ногой растереть».