Страницы жизни схимонахини Сепфоры (Шнякиной)

     Иеромонах Михаил рассказывает, что матушка Сеп­фора в Клыкове «жизнь вела строгую, постническую. За три дня до причастия вкушала только просфоры и пила воду. После причастия так же постилась три дня, уединялась и молилась, никого не принимая... Она рассказывала, что во время молитвы являлись ей покойные родственники и уговаривали отойти в иной мир. Мне она говорила, что не хочет нас оставлять, что желает нам помочь, но, так как ей открыт был день ее кончины, она прибавляла, что долго она у нас не проживет, – может до Пасхи и еще чуть-чуть»... Еще до Рождественского поста 1996 года матушка Сепфора говорила: «Меня зовут туда... К концу весны я уеду». В январе пришли к ней Ангелы, но она крестообразно сложила руки на груди и «Не отдам!» – душу то есть. Они сказали, что вернутся через четыре месяца.

     Как сильна молитва матушки Сепфоры, видно и из рассказов ее келейницы З. Вот как-то приехал в Клыково некий профессор с женой. «Сначала зашла его жена,– вспоминает келейница, – Матушка ее обли­чила в том, что они с мужем жили блудно, дочь воспи­тали не православную, и стала она бесноватой... Надо обратиться к Богу с искренним покаянием сердца, а она им ничем не может помочь. Потом матушка позвала профессора. Он открыл дверь келии, но тут же закрыл, лицо руками и выскочил назад, как будто его огнем обожгло. Матушка ему не успела ничего сказать. Профессор ­весь трясся, и вид у него был крайне испуганный. Немного оправившись, он стал с раздражением говорить, вот, мол, «напридумывали имен – Сепфора какая-то, словно нормальных имен нет...» Как потом выяснилось, этот человек был экстрасенсом. Другой случай был еще в Киреевске. Одна паломница из Крыма побывала у матушки Сепфоры, которая и обличила и утешила ее, а на прощанье благословила не говорить об этой беседе никому. Та не сдержалась и рассказала, а когда до нее дошла весть о кончине матушки, у нее отнялась речь и за непослушание она не могла говорить ровно два года.

      Глядя на глубокую старость матушки и на суровые условия, в которых она живет, отец Михаил задумался: «Нет, не создать нам здесь для нее таких условий, как могли бы это сделать матушки в женском монастыре». Поехал в Малоярославец, в Николаевский монастырь, побеседовал с игуменьей Н. и пригласил ее побывать в Клыкове. Игумения так вспоминает об этом: «Батюшка Михаил попросил приехать в Клыково и пригласить к нам матушку Сепфору, пожить в монастыре... Меня потянуло к ней поехать, такой порыв сердца – надо ехать туда... Поеду! Я говорю: «Ой, батюшка, я к вам завтра приеду». И не получилось, заболела. Ну, думаю, если заболела, враг не пускает – значит, точно в этом что-то есть... Приезжаю. Матушка меня встретила с такой радостью, говорит: «Я тебя давно знаю, я за тебя давно молюсь...» Потом я рассказала ей историю свою в Шамордине. Она говорит: «Да, я все знаю». Такое впечатление, что действительно все про меня знает. Это была встреча с духовной матерью, которой у меня не было, и вдруг она у меня обрелась... Видно было, благодать Духа Святаго на ней».

     На просьбу игуменьи Н. пожить у них в монастыре, матушка Сепфора сказала: «Я потом у вас поживу». После отъезда игумений о. Михаил спросил матушку, согласится ли она пожить в Малоярославце с сестрами, и она ответила: «Я домой поеду». «Я смутился ее отве­том, рассказывает о. Михаил, потому как она Киреевск никогда не называла домом... Я подумал, что матушка на нас обиделась и собирается совсем от нас уехать».

     В другой раз, в те же дни матушка Сепфора попросила о. Михаила в случае ее смерти похоронить ее возле Никольского придела храма Спаса Нерукотворенного. Отец Михаил все еще не понимал, что она говорит о скорой своей кончине. Тогда она при разговоре с ним сняла с себя схиму и, подавая ему, сказала: «Возьми ее затем предложила ему свой посошок. «Я куда-то должен был ехать, – вспоминает отец Михаил, – и не могу это все взять. Тогда она сказала: «Ну, ладно... потом возьмешь». И трижды его благословила, хотя всегда благословляла один раз. Матушка раздавала свои вещи, платки, иконы, что кому...

     12 мая 1997 года, на следующий день после разговора с о. Михаилом, матушка Сепфора почувствовала себя плохо. Ее келейница известила его об этом. «Когда я пришел, – рассказывает отец Михаил, – матушка сидела согбенно и тяжело дышала. Мы ее уложили... У нее была парализована правая сторона. Я понял, что это к смерти и что вчерашний разговор был не простой, а прощальный».

     Были извещены оптинские батюшки. Они совершили над матушкой Сепфорой соборование. Ей стало полегче, но ненадолго. На следующий день у матушки отнялась и левая сторона. Священники по очереди читали Канон на исход души. «И вот, когда я в очередной раз начал читать, говорит отец Михаил, – то, помню, читал пятидесятый псалом, читал медленно, и при последних словах «да возложат на алтарь Твой тельцы...» матушка трижды вздохнула и упокоилась. Было без двадцати восемь вечера».

    Похоронили ее там, где она и завещала, возле алтаря Никольского придела, рядом с братской могилой. Отпевал схимонахиню Сепфору целый собор оптинской братии во главе со схиигуменом Илием, который при жизни ее нередко у нее бывал для духовной беседы. В это время яблони цвели. Гроб находился далеко от сада, и ветра не было, но вдруг нанесло множество благоуханных лепестков, которые, как снегом, осыпали гроб и все вокруг... Храм был так переполнен, что отпевание совершали на улице, вокруг теснились оптинцы, шамординские сестры, паломники, всего более трехсот человек.

     Двух лет не прожила матушка Сепфора в Клыкове, кажется, это очень недолгое время, но, судя по плодам, то есть, по всему, что Господь совершил здесь по ее мо­литвам, не на краткий миг и не безследно промелькнула она здесь. Сколько людей – иноков и мирян – светом истинной веры напиталось возле нее! Сколько их по молитвам ее вышло на тесную дорогу вечного спасения и души свои повергло к ногам Господа!

     Из многочисленных рассказов о посмертных явлениях схимонахини Сепфоры разным людям (не только ее духовным чадам) остановимся пока лишь на двух. Дочь матушки Лидия Дмитриевна однажды читала утреннее правило у себя в московской квартире. Вдруг в открытую форточку влетела маленькая птичка и села на одну из икон красного угла – прямо перед молящейся... «Мама! Да ведь, это же ты!» – воскликнула она в изумлении (вспомним, что на древнееврейском языке Сепфора означает – птичка»). Не прошло и часа, как ей вручили телеграмму о кончине матери.

     Вот еще удивительный рассказ о девочке четырех лет, которую хорошо знают в Оптиной. Ее мама рассказала: «В нашем доме читали статью из православной газеты о посещении паломниками Клыкова и келии покойной схимницы. Девочка подошла и стала слушать это чтение с большим вниманием, а потом сказала: «Она тут, с нами! Она живая!» – «Кто?» – «Сепфора!» Мать заметила: «Ты не видала и не знаешь». – «Знаю! Душой!»– воскликнула дочь. А утром девочка рассказала сон, который видела этой ночью: «Мама! Я Господа и Божию Матерь видела! За мною много Ангелов прилетело... Там схимонамшя Сепфора... Я поднялась по облачкам и на одном облачке немножко поспала... Впереди шло много Ангелов... Рядом монахини и святые. Там красота такая! Розочки, травка, цветочки, ягодки красненькие. Олень...Рай большой, высокий... Меня встретили Старцы. Мученица Зинаида, схимонахиня Сепфора. Все в белом.. – радость! Мне все сказали: «Молись!» Схимонахиня Сепфора там молодая и красивая».

     Не можем не поверить этому младенцу! На него с любовью смотрит Господь наш Иисус Христос, Спаситель наш, держа благословляющую десницу на его головке.
     После кончины матушки Сепфоры в ее келии замироточила фотография матушки, вставленная в рамку со стеклом. Первым  мироточение заметил иеродиакон Никон. Он и настоятель подворья, иеромонах Михаил, по­началу думали, что под стекло попала влага, но вскоре миро выступило на стекле и так обильно покрыло фотографию, что она прилипла к стеклу. Приехавшие оптинские братия стали свидетелями этого чуда...

     Ум воздымается горе, и хочется от сердца сказать: ты, матушка, за чистоту сердечную и крепкую веру приявшая свет Духа Святаго, водворившаяся в сонме блаженных на небесах помяни и нас, грешных, призри на житие наше, как призирала на земле; помолись о нас, как здесь молилась, да прославим Господа Бога нашего, в чудотворцах и благодатных молитвенниках прославляемого Отца и Сына и Святаго Духа, ныне и присно и во веки веков. Аминь.