на главнуюгде находится?как доехать?просьба помолитьсяпожертвования

Преподобный старец Антоний


Письма святителя Игнатия (Брянчанинова) к преподобному Антонию


 

 

 

 

 

 

преподобный Антоний (Путилов)Преподобный Антоний (Путилов), родился в 1795 году. Он был младшим братом

игумена Оптиной Пустыни Моисея. С юных лет, подобно братьям, стремился к монашеству. При нашествии французов в 1812 году оказался в Москве и жестоко пострадал от них – еле спасся. После многих мытарств присоединился к преп. Моисею, жившему пустынником в Рославльских лесах. Здесь он навык истинному подвижничеству, смирению, послушанию. Он вместе с братом, как было уже сказано, собственными руками выстроил скит в Оптиной Пустыни. Начальником скита он стал в тридцатилетнем возрасте, после назначения его брата игуменом Оптиной Пустыни.

В Оптиной Пустыни в скитском братстве не было такого смиренного послушника, каким был молодой скитоначальник Антоний, который ни малейшего распоряжения не делал без благословения своего старца и брата преп. Моисея. В сохранившихся его помянниках мы читаем: «Помяни, Господи, господина моего духовного отца и благодетеля всечестнейшего игумена иеромонаха (в других – игумена, схиархимандрита) Моисея». Скитская братия состояла главным образом из почтенных старцев, и какой кротостью и каким тактом надо было обладать молодому начальнику, чтобы не иметь ни с кем недоразумений. Ввиду малочисленности братства, сам начальник исполнял многие братские послушания. Часто доводилось ему оставаться без келейника, который

исполнял обязанности то повара, то садовника, то хлебопека. «Как самый бедный бобыль, – писал старец Антоний в 1832 году одному родственнику, – живу в келье один: сам и за водой, сам и за дровами… Чином священства почтенных, теперь у нас в скиту собралось пять человек, но все они престарелы и многонемощны, почему и тяготу служения за всех несу один».

Он жил всем « бых вся, да всяко некия спасу » (1 Кор. 9, 22). Этот текст в прямом смысле относится к старческому служению. Однако ни преп. Антоний, ни преп. Моисей не брали на себя прямой обязанности душепопечения лиц монастырской братии. Но будучи сами духоносными старцами, они понимали значение старчества и предоставили тем великим старцам, которых они привлекли в Оптинский скит, самое широкое поле деятельности. Таким образом, насаждение в Оптиной Пустыни старчества было всецело делом этих двух братьев. И не только насаждение, но и процветание.

Вот какое впечатление оставил по себе скит в воспоминании лица, бывавшего там в юности при скитоначальнике о. Антонии:

«Величественный порядок и отражение какой-то неземной красоты во всей скитской обители часто привлекали детское мое сердце к духовному наслаждению, о котором вспоминаю и теперь с благоговением, и считаю это время лучшим временем моей жизни. Простота

и смирение в братиях, везде строгий порядок и чистота, изобилие самых разнообразных цветов и благоухание их, и вообще какое-то чувство присутствия благодати, невольно заставляло забывать все, что вне обители этой. В церкви скитской мне случалось бывать преимущественно во время обедни. Здесь уже при самом вступлении, бывало чувствуешь себя вне мира и превратности его. С каким умилительным благоговением совершалось священнослужение! И это благоговение отражалось на всех предстоящих до такой степени, что слышался каждый шелест, каждое движение в церкви. Клиросное пение, в котором часто участвовал сам начальник скита о. Антоний, было тихое стройное, и вместе с тем величественное и правильное, подобно которому после того нигде уже и не слыхал, за всем тем, что мне очень часто приходилось слышать самых образованнейших певчих в столицах и известнейших певцов Европы. В пении скитском слышались кротость, смирение, страх Божий и благоговение молитвенное, между тем как в мирском пении часто отражается мир и его страсти, а это уже так обыкновенно! Что ж сказать о тех вожделеннейших днях, когда священнодействие совершалось самим начальником скита о. Антонием? В каждом его движении, в каждом слове и возгласе видны были девственность, кротость, благоговение и вместе с тем святое чувство величия.

Подобного священнослужения после того я нигде не встречал, хотя был во многих обителях и церквах» («Жизнеописание настоятеля Малоярославецкого Николаевского монастыря игумена Антония». Москва, 1870 г ., стр. 27).

Старец Антоний пробыл начальником скита четырнадцать лет, когда епископ Калужский Николай, враждебно относившийся к старчеству и причинивший много горя игумену Моисею, назначил его родного брата преп. Антония настоятелем Малоярославецкого Николаевского монастыря. В это время старец Антоний переступил сорокалетний возраст и на ногах его открылись раны, как последствие его подвигов и трудов. Ему было крайне тяжело расставаться с созданным его трудами уединенным Оптинским скитом, где его окружала всеобщая любовь, со своим братом, который был его старцем. Начальствование в чуждых ему условиях жизни являлось для него тягчайшим и величайшим крестом. «Однажды, – пишет он, – сильно «уны во мне дух мой», и, воздремавшись, вижу в тонком сне лик отцов, и один из них, якобы первосвятитель, благословляя меня, сказал: «Ведь ты был в Раю, знаешь его, а теперь трудись, молись и не ленись!». И вдруг, проснувшись, ощущаю в себе некое успокоение. Господи! Даруй мне конец благий!»

Больной настоятель игумен Антоний часто мог только лежа давать приказания и не был в состоянии следить за точным исполнением

своих распоряжений. Он многократно просился отпустить его на покой, но епископ Николай был неумолим. Четырнадцать лет продолжалось его злострадание. Иногда он должен был ездить в Москву за сборами пожертвований на окончание монастырских построек. В Москве преп. Антоний пользовался особым вниманием со стороны митрополита Филарета, который понимал духовное устроение смиренного подвижника-страдальца. Он полюбил его и приглашал его к сослужению с собой, оказывал ему знаки отеческой милости и утешал беседами. Наконец, митрополит вступился за него перед епархиальным архиереем, который согласился отпустить его на покой в Оптину Пустынь, что состоялось в 1853 году. Возвратившись в Оптину Пустынь, старец Антоний прожил еще двенадцать лет.

В течение этого времени он жил в Оптиной Пустыни как лицо, находящееся «на покое» и не вмешивался во внутренние дела монастыря и скита и даже избегал давать советы. Только утешал в скорбях приходивших к нему.

Ему пришлось пережить кончину брата своего преп. Моисея, что было для него тяжелой потерей. Два месяца провел он в затворе в непрестанной молитве за усопшего. Он не мог говорить о брате без слез и потому отказывался сообщить сведения, ему известные, о сокровенной, внутренней жизни покойного. Это осталось нераскрытым.

У преп. Антония было много духовных чад среди мирян, многие знали его в бытность его настоятелем Малоярославецкого монастыря. После кончины удалось собрать и издать сборник его писем к этим лицам. Выбраны были письма, содержавшие общее назидание. «Письма эти, – говорит его жизнеописатель, – отличались тем же естественным красноречием и сладкоречием, тою же назидательностью и своеобразной выразительностью и силою. Слог его совершенно особенный, свойственный одному старцу Антонию. В них ясно отпечатлелись все высокие душевные свойства любвеобильного старца. Читая их, как будто слышишь самую его беседу». Преп. Антоний обладал даром прозорливости, и часто, не ожидая получения писем, писал утешения и наставления. Оптинский старец Макарий называл преп. Антония: «и по сану и по разуму старшим и мудрейшим себя».

Преп. Антоний безпрерывно, почти всю жизнь жестоко страдал от ран на ногах. День преставления его 7 августа 1865 года. Он погребен рядом с братом – игуменом Моисеем.

 

ЧУДЕСА

Видение ученика старца Антония


Были основательные причины утверждать, что преп. Антоний имел великое дерзновение в молитве к Богу и сподоблялся духовных видений и других благодатных посещений.

Вот что поведал нам послушник Оптиной Пустыни П., духовный сын преподобного:

«8 ноября 1862 года, на память св. Архистратига Михаила, перед самой утреней слышал я во сне неизвестно чей голос, говоривший мне: старец твой о. Антоний человек святой жизни и великий старец Божий. Вслед за тем раздался звонок будильщика, и потому все слова таинственного голоса ясно напечатлелись в моей памяти. Размышляя о слышанном, пошел я к утрене. Не доходя до корпуса, где жил старец и мимо которого надобно мне было идти, вижу: над молитвенной его кельей, неизвестно откуда явилось светлое, белое, огненное облако, длиною около сажени, шириной аршина в два; тихо и медленно поднималось оно от самой крыши, шло кверху и скрылось в небесном пространстве воздуха. Явление это меня поразило, и потому, пришедши от утрени, я пожелал записать о сем себе на память. Объявить же о сем видении старцу не осмелился, а счел оное за вразумление мне, недостойному, иметь веру, преданность и послушание к своему старцу и за явное свидетельство его чистой, пламенной и богоприятной молитвы».

 

Дар исповеди


Бывало и то, что он некоторым из приходивших к нему напоминал о случаях, о которых они не только никогда ему не открывали, но и

сами забыли, или заповедовал молиться о каком-нибудь грехе, которого они не сознавали в себе и даже вовсе не понимали или не считали за грех, и уже по времени, при внимательном испытании своей жизни, с удивлением открывали в себе указанное старцем.

 

Извещение свыше


Одна девица, прощаясь со старцем, шутя попросила его помолиться, чтобы Господь помог ей выйти замуж. «Да ведь вы не хотите идти замуж», – сказал он ей. «Хочу», – настаивала она на своем. Через несколько времени, посетив старца, была встречена им такими словами: «Зачем вы меня все обманываете? Я вам хотел даже писать». Когда та, забыв про свою шутку, которую она по светским понятиям считала невинной даже в разговоре с духовным мужем, в недоумении отвечала, что не помнит, чтобы обманывала его, старец Антоний напомнил ей о ее последней просьбе при прощании: «Я по вашему слову три раза принимался молиться о том и три раза слышал голос: «Не то ей нужно!» Зачем же вы меня обманываете?».

 

Смирение и прозорливость старца


Другая особа, когда однажды преп. Антоний устремил на нее испытующий проницательный свой взор, чистосердечно объяснила ему, что она боится, когда он так на нее смотрит: «Вы видите все мои грехи», – прибавила она. «Напрасно вы так думаете, – возразил старец. – О чем я помолюсь и что Бог мне откроет, то я и знаю, а если Бог мне не откроет, то я ничего не знаю».

 

Ведение помыслов (прозорливость)


В один вечер, – так сообщает занимавшийся у преп. Антония письмоводством послушник, – застал я старца за перевязкой его больных ног, на которые без содрогания постороннему зрителю нельзя было смотреть. Сочувствуя старцу в его страданиях, сердце мое согревалось любовью к нему, и мыслил я так: вот, старец и не предполагает совсем и не знает, как я его сердечно люблю.

Только что успел я это про себя подумать, он мне и говорит: «Вот я знаю, что П. П. очень меня любит, – и спрашивает меня, – верно ли я это говорю?». На что я ему и отвечал: «Вы, батюшка, справедливо изволите говорить, что я вас очень сильно, сердечно люблю».

«Дивный старец! – вспоминает его ученица. – Кто может выразить всю его любовь, какую он имел к ближнему? Как он умел утешить, с какой бы скорбью кто ни приехал к нему? Что бы ни было на душе, все отлетало при его словах; даже, кажется, как только ступишь, бывало, на порог его кельи, как только взглянешь на это святое лицо, куда что денется. Он же и сам знал, кому что сказать и чем утешить, потому что имел дар прозорливости. Однажды я пришла к нему, смущаясь некоторыми помыслами, и вообще с какою-то грустью на душе, но не объяснила об этом старцу, потому что была не одна с ним. Старец, провожая всех нас, положил свою руку на мое плечо и сказал: «Не грусти! Промысл Божий устроит все к лучшему, положись на Него». И все отлетело; я почувствовала неизъяснимое спокойствие духа, и не высказав того, что хотела. Видимо, старец и сам узнал, что у меня на душе.

 

 


Страница 1 из 3 | Следующая страница

 

 

 

© 2005-2018   Оптина пустынь - живая летопись