Когда приезжаешь из Москвы в Белград, возникает чувство, будто ты вернулся к чему-то безконечно родному, но забытому. Под слоем западного налета реклам, всевозможных кафе и современных бутиков, словно святыня под спудом, хранится славянская душа: в приветливых словах, почтительности и отзывчивости. Сербы - народ горячий, прямодушный и эмоциональный, но когда речь заходит о России, их улыбки светлеют, голос становится мягче, а интонации трогательнее. Конечно, не всегда, но как правило. Так выражается народная любовь.

Однажды на выходе из малого храма св. Саввы на Врачаре ко мне подошел подросток лет двенадцати и спросил, откуда я. Узнав, что из России, он сказал: «Это сразу видно. Молитесь за Сербию, видите, как у нас все плохо», и добавил, что он по благословению духовника собирается стать монахом. С улыбкой я пообещала молиться, подумав про себя: «Не все так плохо в Сербии, если отроки готовы к духовным подвигам, к жертве монашества и понимают необходимость молитвы о них в братской России». По вере Господь творит чудеса. И этому нашлось еще одно подтверждение.

Живет в районе Красного Креста в столице Сербии, там, где сходятся улицы Царя Николая и Милшевская, одна благочестивая семья из трех женщин трех поколений: Надежда Милич, Драгана Станоевич-Илич и дочь ее Мария. Знакомы мы уже не один год; дружелюбность, душевное расположение и готовность помочь отличают этих женщин. В одной из бесед у них в гостях увидела я на стене фотографии Оптинских Новомучеников: отца Василия, инока Трофима и инока Ферапонта. Спросила Драгану: «Неужели в Сербии так почитают Оптинских Новомучеников?»

Проповедь убиенного на Пасху иеромонаха Василия

«Говоря сегодня об Оптиной Пустыни, невозможно обойтись без слова возрождение. Рассказывают ли о славном прошлом монастыря, судят ли о нынешних его делах, пророчествуют ли о его будущем, – во всем и всюду, тайно или явно, присутствует это слово. Оно – символ, знак, указывающий направление текущего времени; оно как нельзя точнее определяет суть сегодняшних устремлений, в которых сливается временное и вечное, соприкасаются планы человеческие и судьбы Божии.

Воистину Оптина Пустынь «рождается свыше», рождается милостью Божией и дерзновенными молитвами преподобных отцов Оптинских. Но жизнь она обретает не безсловесным младенцем, а четверодневным Лазарем, воплощая собой тот единый смысл, который ставит рядом возрождение и воскресение.

Воскресение Христово свершилось, и потому вера наша истинна, – говорит апостол Павел. Соотнося его слова с судьбой Оптиной Пустыни, можно сказать, что величие и слава Оптиной истинны, поскольку положено начало ее возрождению. Вновь обретающие жизнь по новому ощущают ее полноту.