«Как-то после всенощной я пришел домой, а мама с матушкой Февронией ушла на поминки по случаю смерти маленькой крестницы матушки, - рассказывал Владыка. - Я с братиком остался один. Петя лег спать. Через некоторое время, не помолившись, лег и я и крепко заснул. Но часа через два я проснулся и - о, ужас! - почувствовал, что у меня в сердце чего-то не хватает. Я потерял всякую радость и, более того, смысл самой жизни. Какая-то невидимая, но ощутимая черная тень опутала меня с ног до головы.

17/30 октября 1865 года почил архимандрит Мелетий (Антимонов) - родной брат преподобного Исаакия I Оптинского — оптинский постриженик, впоследствии подвизался в Тихоновой пустыни Калужской епархии, а затем в Киево-Печерской Лавре был экклесиархом Великой церкви.

Из книги Сергея Нилуса "Жатва жизни": "Пишет духовник Киево-Печерской Лавры иеромонах Антоний к именитому курскому купцу Федору Ивановичу Антимонову о последних днях жизни родного брата Федора Ивановича, екклесиарха Великой церкви, архимандрита Мелетия. Прочти его со мной вместе, мой дорогой читатель!

Лучше для нас презирать то, что не наше, т. е. временное, и преходящее и желать нашего, т. е. нетления и бессмертия. Ибо, когда будем нетленны и бессмертны, тогда удостоимся видимого Богосозерцания, подобно Апостолам при Божественнейшем Преображении и приобщимся превыше умного единения с Богом подобно небесным умам. Ибо будем подобны Ангелам и сынами Божиими, воскресенiя сынове суще (Лук. 20, 36).

Высокое зрелище на горе Фаворской. Зрелище, подлинно, достойное того, чтобы и видеть оное с восхищением, как видели Апостолы, и воспоминать с торжеством, как мы ныне воспоминаем. Не напрасно и те, которые были свидетелями великих явлений на Синае и Хориве, – не напрасно Моисей и Илия являются на Фаворе. Они увидят здесь более, нежели там. На Синае и Хориве сила и слава Божия открылась человекам сквозь силы видимаго естества: на Фаворе не только Божество является человекам, но и человечество является в Божественной славе. Моисей трепетал на Синае (Евр. XII. 21); Илия жаловался на Хориве (3Цар. XIX. 14): в Апостолах на Фаворе сквозь ужас сияет радость: «добро есть нам зде быти» (Мф.17:4).

04/17 августа 1835 года преставился ко Господу инок Павел (Тамбовцев). Павел Петрович Тамбовцев — уроженец Курской губернии города Белгорода, сын богатого купца. Поступил в скит в 1829 году, где, вероятно, года через три — четыре пострижен был в рясофор. Воспитание получил, судя по его природным способностям, весьма недостаточное, но образовал себя прилежным чтением Священного Писания и отеческих книг, а более всего советами и увещаниями известного в то время Оптинского великого старца иеросхимонаха Леонида, занимаясь притом перепиской творений святых отцов-аскетов и временно, под диктовку старца, писал ответы к многочисленным его духовным детям.

От ошибки и недоразумения нищего не могло и не может произойти ничего противного для вашего сына; и ничего большего и лучшего никому нельзя пожелать, как в свое время сподобиться Царствия Небесного. А что вы в скорби своей о сыне иногда думали, что лучше бы было для него умереть, нежели жить так, как он живет

Когда читаем мы в Библии, в Третьей и Четвертой книгах Царств об изумительных деяниях святого пророка Илии, то поражается ими ум наш, изумляемся мы весьма многому: изумляемся необыкновенной ревности его о славе Божией и полному бесстрашию его в деле насаждения веры среди народа языческого (а таков был тогда народ израильский); изумляется ум наш, когда читаем о его необыкновенных чудесах; изумляемся более всего, пожалуй, тогда, когда читаем о поразительной силе молитвы его, ибо знаете вы, что он молитвой своей повелевал даже стихиям: он запретил дождю падать на землю Палестинскую в течение трех с половиной лет, а потом опять молитвой своей низвел он дождь на землю.

Что Мя зовете, Господи, Господи, и не творите, яже глаголю? Лук. VI. 46.

Страшный гнев Господа открывается нам, слушатели, в сем изречении Евангелия32! Он укоряет не только тех, которые хулят или забывают святое имя Его, но и тех, которые с благоговением обносят оное в устах своих. «Что Мя зовете, Господи, Господи?»

Итак, неужели Бога оскорблять можно и молитвою? – Можно, если устная молитва не сопутствуется сердечною, а сердечная не сопровождается творительною молитвою. «Что Мя зовете, Господи, Господи, и не творите, яже глаголю?» (Лк.6:46).

«Состояние души, при котором устранены из нее гнев, ненависть, злопамятство и осуждение, есть новое блаженство; оно называется кротостью».

«Будучи землей, я вместе с тем и лишен владения этой землей; похищают ее у меня различные страсти, в особенности… лютый гнев, я лишен всей власти над собой. Кротость возвращает мне эту власть».

Один праведный пустынножитель, заметив, что больной ученик его частыми вздохами изъявлял нетерпение, сказал ему: «Не малодушествуй, сын мой! Тело твое, изнуренное недугом, может быть спасительным врачевством для души твоей. Если ты подобен железу по делам твоим, то огонь страдания очистит тебя от ржавчины; если же ты золото, то сей огонь придаст более блеска твоей добродетели»

«Но, почему же люди продолжают умирать и по воскресении Христовом, как умирали до воскресения?» – Потому, что полное торжество над смертью должно совершиться не в средине бытия мира, когда явился на земле, умер и воскрес Спаситель наш, а в конце, и по исполнении всех времен, ибо торжеству полному прилично быть токмо по совершенном окончании брани. «Но разве она не окончена, в лице Сына Божия?» В лице Сына Божия окончена, но не окончена в сынах человеческих. И, во-первых, большая часть рода человеческого доселе еще не имеет веры в распятого и воскресшего Господа: в чье же имя даровать ей бессмертие? -Оставить смертной и даровать бессмертие одним верующим?

1. Хотя кто-нибудь и стремился бы промолчать всю свою жизнь, то сегодня пусть заговорит и заставит свой язык приготовиться к искусству риторов или к чему-либо иному. Скорее же он, вначале несмелый, придет к дерзновению просить о том, чтобы пророческие клещи прикоснулись к его губам (Ис.6,6) и глас огненных языков (Деян. 2, 3) разрешил его уста, как полагаю, потому, что он – не в силах молча переносить радость и почитать праздник бездеятельным языком. Ведь это празднество воистину изливает неистощаемые благодатные дары радости и ликования и изгоняет печаль, со всякого лица стирая уныние. И ведь в самом свидетельстве того, что свершено под солнцем, (если оставить в стороне о том, что свидетельствует боготворящее слово (1Ин. 5, 7–8), то сияют три величайших [явления] – непобедимая власть благочестия, превышающая небесные своды и влекущая бессловесную дерзость нечестия до пределов тления и глубин Ада, и столп безумия и неустранимый соблазн для ниспровергших свою жизнь нечестием, благодаря которому они надеялись воспарить к величию славы и могущества, [но эта власть] – неложное око пророчествующих о том, что посылается на долгий век, по созревании.

И ныне, в ком есть истинная вера, тот не похож на других, и в каком бы звании ни находился, являет из себя человека, видимо принадлежащего не земле токмо, но и небу. В ком есть вера, тот и ныне – богат ли – богат не столько для себя, сколько для других, не златом точию и сребром, а смирением и любовью; беден ли и страждущ, – и бедствует и страдает без ропота, с упованием, якоже подобает наследнику жизни вечной; мудр ли, – не превозносится своими познаниями, повергает их в жертву, у подножия Креста Христова; прост ли и некнижен, – самою простотою дорожит, яко сокровищем. В ком есть вера, тот и ныне целомудр, благочестив и праведен, кроток и любовен, воздержен, смирен и прост.

Здоровые от поста бывают здоровее и добрее, и сверх того долговечнее бывают, хотя на вид и тощими кажутся. При посте и воздержании и плоть не так бунтует, и сон не так одолевает, и пустых мыслей в голову меньше лезет, и охотнее духовные книги читаются и более понимаются.

Приходит пост Великий, которому прилично более всего благоразумное молчание (не то чтобы быть, аки рыба безгласная, но вещание в меру).

«Кротость есть подательница радости, подражание Христу, свойство ангельское, узы на бесов и щит против огорчения».

«Кротость есть скала, возвышающаяся над морем раздражительности, о которую разбиваются все волны, к ней приражающиеся, а сама она не колеблется».

«Кротость есть утверждение терпения… мать любви, начало духовного рассуждения».