«Пришел однажды к отцу Леониду приверженный к нему сын его духовный и, просидев в его келье целый вечер, после спросил старца: «Вот я видел, как приходили к вам братия и как вы их принимали. Один брат пришел прежде всех, но всех переждал и подошел к вам последним. Другие, придя, немного ждали, потом подходили к вам и объясняли, что им нужно было. Некоторые же нисколько не хотели подождать, а как только приходили, сейчас же лезли вперед, домогаясь, чтобы вы их немедленно приняли.

«В первый год моего вступления в монастырь пришел я однажды с смущенным духом к духовному моему отцу, старцу отцу Леониду, и, плача, говорил ему, что приезд моей матери и сестры смущает меня. Батюшка же, думая, что я побеждаюсь слабостью любви плотской к родительнице своей и уже жалею о разлуке с ней, пришел от того в такую ревность по Бозе и досаду, что, сильно ударив меня по щеке, сказал: «Любовь ли к матери предпочел любви к Богу? И этим ли платишь Ему за изведение свое из мира, слабодушный?!»

«Епископ некоторого города впал в болезнь, по причине которой все отчаялись в его жизни. Там был женский монастырь. Игумения, узнав, что епископ отчаянно болен, посетила его, взяв с собою двух сестер. В то время как она беседовала с епископом, одна из учениц ее, стоявшая у ног епископа, прикоснулась рукою к ноге его. От этого прикосновения возгорелась в болящем лютая брань блудная. Страсти лукавы. Он начал просить игумению, чтоб она оставила сестру при нем для услужения ему, приводя в причину такой просьбы недостаток в собственной прислуге

«Однажды, – говорил он, – я чувствовал в себе холодность с тонким смущением и рассуждал в себе, что это есть следствие рассеяния и самочиния. Вот уже прошло три дня, как я не был у своего старца, и не поверял моих дел, и не открывал помыслов. Одна мысль говорила мне, что идти к нему незачем, потому что в течение этого времени тобой против совести ничего не сделано. Другая же, напротив, убеждала меня получить от него хотя благословение, могущее укрепить противу козней диавола.

Работайте над своим характером, закаляйте свою волю в служении тому, что есть «едино на потребу», чем красна жизнь и живы люди, стремитесь к победе над собою, над низшими влечениями своей приро­ды. «Нет более славной победы, — говорит святитель Тихон Задонский, — как победить самого себя».

«Один благочестивый инок, – рассказывает старец, – старался научиться молитве Иисусовой и наконец после великих усилий приобрел себе этот дар непрестанного призывания всесильного имени Иисусова, коим всю жизнь нещадно поражал невидимых духов злобы. Не имея возможности лично приступить к подвижнику лукавый враг поселил ненависть и злобу к нему в сердце другого брата-инока, который с той поры всячески старался повредить и досадить своему брату.

Старорусская икона Божией Матери называется так потому, что она долгое время находилась в Старой Руссе, куда была принесена греками из Ольвиополя еще в первые времена христианства на Руси. В Старой Руссе икона находилась до XVII века. Во время моровой язвы 1655 года одному жителю города Тихвина было откровение, что мор прекратится, если туда будет принесена чудотворная Старорусская икона, а Тихвинская икона будет отправлена в Старую Руссу.

Какое счастие, какое богатство – стяжание Евангелия памятию! Нельзя предвидеть переворотов и бедствий, могущих случиться с нами в течение земной жизни. Евангелие, принадлежащее памяти, читается слепым, узнику сопутствует в темницу, говорит с земледельцем на ниве, орошаемой его потом, наставляет судию во время самого присутствия, руководит купца на торгу, увеселяет больного во время томительной бессонницы и тяжкого одиночества.

И впоследствии, когда Божественный их Учитель осужден был на крестную смерть, они не оставили Его, подобно Апостолам, разбежавшимся в страхе и смятении, видя Пастыря пораженным, а провожали Его с горькими слезами на Голгофу: их вера и любовь к Нему не только не поколебались, но еще более возросли и укрепились, как показывают все последующие события. Никто и ничто не могло удалить их от Божественного Страдальца.

Когда именно «телеса усопших святых восташа», и когда «внидоша во святый град, и явишася мнозем»? – Восстали тотчас по смерти Господа на Кресте. Ибо когда, «Иисус... возопив гласом велиим, испусти дух»; и когда вследствие сего – «завеса церковная раздрася,... земля... потрясеся, ...камение распадеся»: – в то же время, по свидетельству евангелиста, и «гроби отверзошас: и многа телеса усопших святых восташа». Но изшествие из гробов, вшествие во святой град и явление многим, по указанию евангелиста, последовало не вдруг по смерти Господа, а после, «по... Его» преславном «Воскресении».

«Но, почему же люди продолжают умирать и по воскресении Христовом, как умирали до воскресения?» – Потому, что полное торжество над смертью должно совершиться не в средине бытия мира, когда явился на земле, умер и воскрес Спаситель наш, а в конце, и по исполнении всех времен, ибо торжеству полному прилично быть токмо по совершенном окончании брани. «Но разве она не окончена, в лице Сына Божия?» В лице Сына Божия окончена, но не окончена в сынах человеческих. И, во-первых, большая часть рода человеческого доселе еще не имеет веры в распятого и воскресшего Господа: в чье же имя даровать ей бессмертие? -Оставить смертной и даровать бессмертие одним верующим?

Однажды при совершении Божественной литургии он удостоился видеть апостола, стоявшего на престоле. Преподобный своей мантией исцелил расслабленного, крестным знамением исправил перекошенное по действу диавола лицо одного человека, изгонял бесов и сотворил много других чудес. Преподобный Матфей благословил святую Афанасию уйти с сестрами в еще более уединенное место. Она устроила обитель на пустынной горе того же острова вблизи древней церкви первомученика Стефана.

1. Хотя кто-нибудь и стремился бы промолчать всю свою жизнь, то сегодня пусть заговорит и заставит свой язык приготовиться к искусству риторов или к чему-либо иному. Скорее же он, вначале несмелый, придет к дерзновению просить о том, чтобы пророческие клещи прикоснулись к его губам (Ис.6,6) и глас огненных языков (Деян. 2, 3) разрешил его уста, как полагаю, потому, что он – не в силах молча переносить радость и почитать праздник бездеятельным языком. Ведь это празднество воистину изливает неистощаемые благодатные дары радости и ликования и изгоняет печаль, со всякого лица стирая уныние. И ведь в самом свидетельстве того, что свершено под солнцем, (если оставить в стороне о том, что свидетельствует боготворящее слово (1Ин. 5, 7–8), то сияют три величайших [явления] – непобедимая власть благочестия, превышающая небесные своды и влекущая бессловесную дерзость нечестия до пределов тления и глубин Ада, и столп безумия и неустранимый соблазн для ниспровергших свою жизнь нечестием, благодаря которому они надеялись воспарить к величию славы и могущества, [но эта власть] – неложное око пророчествующих о том, что посылается на долгий век, по созревании.

Святитель Иоанн Златоуст пишет: «Христос положен был в новом гробе, в котором никто прежде не был положен, чтобы воскресение не могло быть приписано кому-нибудь другому, вместе с Ним лежащему; чтобы ученики, по близости этого места, легко могли придти и быть зрителями случившегося и чтобы свидетелями погребения были не только они, но и враги. То, что положены были печати на гроб и приставлена стража из воинов, это действительно, с их стороны было свидетельством погребения, так как Христос хотел, чтобы и погребение Его было не менее достоверно, чем воскресение.

Наконец, и у Святой Церкви трапеза и пир духовный! Долго продолжалось и говение и пост: зато и брашно и питие необыкновенные. Ибо трапезы и вечери мирские насыщают и услаждают на время; а потом нередко тяготят собою и всегда уступают место новому гладу: здесь, кто вкусит достойне, не взалчет во веки: «безсмертныя трапезы». Человеколюбив бо наш Владыка! Не потерпел зреть рабов своих гладных; знает, что дух бодр, а плоть немощна: и вот, под конец поприща постного Сам уготовляет трапезу