Приближается великий праздник для всех христиан – праздник Рождества Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа от пречистыя, безневестныя Девы Марии; праздник величайшего, дивного и всеспасительного события, много раз предреченного пророками, предначертанного различными образами и подобиями людям ветхозаветным. Скоро св. Церковь с Ангелами воспоет: слава в вышних Богу, и на земли мир, в человецех благоволение (Лк. 2:14). Но где же, спросит кто-либо, благодеяния мира Божия, тишины небесной на земле, когда на ней от начала и до ныне не прекращались войны, когда земля так часто была и ныне бывает страшным позорищем бойни и кровопролития; когда страсти человеческиe и во время войны и в мирное время, то и дело производят бури и смятения и в массах и в отдельных личностях человеческих?

1. Кто потеряет золото или серебро, то он вместо него может найти другое; если же потеряет время, живя в праздности и лени, то не возможет найти другого взамен потерянного.

2. Если кто увлекается страстью, тот будет рабом страсти (Прп. авва Нистерой).

3. Орел, если весь будет вне сети, но запутается в ней одним когтем, то чрез эту малость низлагается вся сила его; так и душа: если хотя одну страсть обратит себе в навык, то враг, когда ни вздумает, низлагает ее.

Был в Оптиной один брат, который часто докучал старцу отцу Леониду, чтобы дозволил ему носить вериги. Старец, который сам с очень многих вериги снимал, долгое время никак не соглашался с желанием брата, всегда объясняя ему, что не в веригах спасение. Наконец, желая проучить брата самым делом, призвал монастырского кузнеца и сказал ему так: «Когда придет к тебе такой-то брат и будет просить тебя сделать ему вериги, дай ему хорошую пощечину».

Монах С., бывший ученик старца отца Леонида, рассказывал о себе следующее: «Когда жил я дома, многие из нашего села приходили в Оптину пустынь и, сподобившись слышать от батюшки отца Леонида мудрые христианские наставления, славили его в разговорах друг с другом. Захотелось и мне видеть батюшку, а ежели примут в обитель, то и остаться при нем. Нашел я себе товарища нашей же деревни, человека, который знал немного грамоту, но много о себе думал. Идучи с ним дорогой, я часто ему напоминал об отце Леониде, говоря: «Что-то, – посоветует ли нам старец идти в монастырь или нет?» На что мой товарищ отвечал гордо: «Что его совет?

Иеромонах Иларий (Червячков-Гурьянов) почил о Господе 23 сентября/6 октября 1872 года. В миру Иван Иванович Червячков или Гурьянов, из козельских купцов. С детства часто бывал он в Оптиной пустыни и до поступления в монастырь пользовался наставлениями старца иеромонаха Леонида (в схиме Льва). "Однажды, - рассказывал он, - готовясь к Святому Причастию и исповедовавшись у одного из монастырских духовников, почувствовал в душе смущение и перед самой литургией пошел объяснить об этом старцу.

Христианский православный мир совершает ныне торжест­венное поклонение Животворящему Кресту Господню. Во время всенощного Богослужения вы созерцали с душевным умилением пятикратное воздвижение его с пением часто по­вторяемой покаянной молитвы Господи, помилуй по мере ниспускания креста настоятелем к земле и потом постепенного его возвышения до прямого положения священнодействующего.

На четыре стороны совершается это воздвижение в знак то­го, что Господь Крестом Своим искупил весь четверочинный мир...

Отец Николай говорит: «Я ничего не слышу!» – «Как, – спрашиваю я его, – не слышите? Вот о. Пиор говорит, что о. Нектарий отказал в теплоте». – «Нет, – отвечает больной, – ничего не слышу!» Я удивился. Но в эту минуту отворяется дверь келлии и входит о. Пиор, неся в руках сосуд с теплотой. Спрашиваю его: приходил ли он сейчас в келлию к себе? «Нет, – отвечает тот, – не приходил. Прямо от пономаря пришел сюда!»

Таким образом, врагу хотелось привести в смущение умирающего по принятии Святых Таин

Придет время, когда не гонения, а деньги и прелести мира сего отвратят людей от Бога, и погибнет куда больше душ, чем во времена открытого богоборчества. С одной стороны, будут воздвигать кресты и золотить купола, а с другой – настанет царство лжи и зла. Страшно будет дожить до этих времен.

Схимонах Геннадий (Туманов) преставился ко Господу 2/15 сентября 1899 года. В миру Герасим Иванович Туманов, сын государственных крестьян Тверской губернии Бежецкого уезда Ивана и Евдокии Тумановых. Он был единственный сын у родителей и любимец отца. Неизвестно, по какой причине жил несколько времени в Петербурге в услужении по найму у одного богатого немца-лютеранина, в доме которого постов никто не соблюдал.

1/14 сентября 1830 года преставился ко Господу монах Сергий - двоюродный брат оптинского схимонаха Иоанникия. Поступил в скит в 1825 году из причетников села Брыни Жиздринского уезда Калужской губернии. Как уже было сказано выше, о.Сергий был двоюродным братом оптинского приснопамятного схимонаха Иоанникия, который еще до основания скита немалое время жил и подвизался на этом месте в уединенной келлии с двумя монахами: Мисаилом и Феофаном. По единогласному свидетельству современников, Старец Иоанникий украшен был всеми монашескими добродетелями.

В детстве я думал, что на свете может быть только один Новый год - 1 января... Став, однако, постарше и занявшись своим историческим образованием, я с изумлением обнаружил, что Новых годов - много. И было, и есть. Во-первых, это хорошо знакомый всем необычайный русский праздник - Старый новый год. Но не только. Оказывается, в Киевской и ранней Московской Руси Новый год начинали 1 марта, а в ряде стран Западной Европы - на Благовещение. Честно говоря, Благовещенский новый год логичен со всех точек зрения — и астрономической (весеннее равноденствие), и церковной - Воплощение Сына Божия, как начало нашего спасения: не случайно ведь в этот день в Церкви воспевают: «Днесь спасения нашего главизна».

Схииеродиакон Сергий (Трунов), почил 31 августа/13 сентября 1884 года. В миру Симеон Феодотович Трунов, сын помещика Курской губернии Щигровского уезда Феодота Саввича, имение коего было в селе Большие Щигры. Прибыл в Оптину пустынь в 1833 году вместе со старшим братом своим Павлом. Оба они ушли в монастырь тайно от родителей, которые немало поскорбели о сем, но впоследствии, узнавши, что дети их поступили в святую обитель на служение Богу, простили им это спасительное своеволие. Павлу в то время было 20 лет, а Симеону не более как лет 16.

Александр решился избрать безмолвное жительство и просил о том настоятеля, но опытный старец счел, что еще не пришло время покидать братию. Однажды во время ночной молитвы блаженный услышал небесный голос, повелевающий ему направиться на место, которое было указано прежде. Открыв оконце, увидел Александр великий свет, изливавшийся с юго-востока. На сей раз настоятель не отказал в благословении и отпустил в назначенный путь.

«Будучи еще послушником, – рассказывал иеросхимонах Феодот, – однажды, стоя с другими на коленях пред старцем отцом Леонидом, я увлекся помыслами и стал размышлять, что вот такой-то монах, который хорошо понимал экономическую часть, годился бы в настоятели. Только что я это подумал, как вдруг старец довольно сильно ударил меня по щеке со словами: «Не в свое дело лезешь! Ты не знаешь, что это за человек». Нужно заметить, что монах, о котором так подумал отец Феодот, впоследствии вышел из Оптиной пустыни, переменил много монастырей, а в настоятели все-таки не попал».

У отца Бориса был исключительный дар любви к людям. Каждый человек во время беседы с ним понимал, что именно его скорби и заботы больше всего на свете волнуют батюшку, настолько близко к сердцу он принимал то, что говорил собеседник. Сколько людей, запутавшихся в наше трудное время в сложных житейских проблемах, наладили свою жизнь по советам батюшки, направив ее по единственному душеспасительному пути — к Богу; сколько тяжко болящих исцелились душевно и телесно по молитвам отца Бориса.