В это время, верст за семьдесят от деревни Миндюкиной, неподалеку от города Череповца, неизвестно откуда появился очень странный молодой человек из крестьян.

Росту он был среднего, телом сух, что называется, - кости да кожа.

Одежда его состояла из грубых лохмотьев. Но что в нем особенно удивляло всех - это его необыкновенная дикость: точно он был существо какого-то иного, нездешнего мира.

Еще время не успело утишить материнское горе, как однажды утонувший сын Трудниковой дал о себе весть в сонном видении и сообщил нечто страшное и столь невероятное о своей мнимой смерти, что если бы не было на памяти народной подобных примеров, сообщению этому трудно было бы поверить.

Вот как было дело.

Настала ночь. Легла Трудникова спать. В глубоком сне видит она своего Михаила. Приходит он к ней, как будто живой, и говорит:

- Матушка! Ты не думай, что я умер: я жив и теперь нахожусь во власти демонов за то. что ты меня прокляла

Рассказывал мне отец Феодосий, проживавший на покое в нашем скиту, что одному иноку, исполнявшему молитву Иисусову, являлся козел, который становился между ним и иконостасом прямо пред лицом молящегося инока и, вставши на задние ноги, покушался лизнуть его в лицо своим мерзким языком; однако сему Бог не попускал исполниться. Козел простаивал иногда больше часа, искушая инока.

Живет там мальчик день, другой; прожил целую неделю. Время шло обычным порядком без особых приключений, и можно было полагать, что он уже примирился со своей незавидной долей...

Как-то раз Иван (так звали главного пастуха) отлучился от стада, оставив при нем своего маленького помощника. День склонялся к вечеру. Иван скоро возвратился к стаду, но только Михаила уже не нашел... Начал его кликать, что было мочи, но в ответ только зловещее эхо повторяло последние звуки его же голоса...

Душа наша, по разлучении с телом, является на суд Божий. Этот суд частный – прежде Всеобщего Суда. Всеобщий Суд будет последний, во Второе страшное Пришествие Господа Иисуса Христа на землю, по общем воскресении нашем, когда души наши соединятся с телами. Он будет совершаться торжественно, перед лицом целого света, и решит участь нашу в Жизни Вечной; а суд частный бывает тотчас после разлучения души с телом, перед Богом, совестью нашей и перед светлыми Ангелами Божиими и злыми духами. Он определяет положение наше только до Всеобщего Воскресения и Страшного Суда.

Как приятна Богу мирная и согласная жизнь в семье, о том свидетельствует одно обстоятельство из жизни преподобного Макария Египетского. Однажды во время молитвы этот подвижник Христов услышал глас: «Макарий! ты еще не сравнялся в совершенстве и святости с двумя женщинами, которые живут в городе, недалеко от тебя».

В 1850 году или, может быть, на год раньше, когда Михаилу сравнялось пятнадцать лет, бедные родители вздумали отдать его в пастухи; но мальчик, привыкший к одним шалостям и детским забавам, которому каждая мало-мальски серьезная работа казалась мукою, сильно начал роптать на свою мать, когда она ему объявила о своем намерении сделать его пастухом. Ропот мальчика доходил даже до дерзости, которая, в свою очередь, возбудила сильное негодование в сердце его матери. В порыве гнева неосторожная крестьянка прокляла сына и оттрепала его, как только было угодно ее раздраженному сердцу...

Но с восьмым днем по Пасхе уже само собою соединяется и воспоминание о явлении Иисуса Христа ученикам Своим в восьмой день по Воскресении и об осязании спасительных язв Тела Его апостолом Фомой; отсюда и – более других употребительное у нас – название Антипасхи Неделей святого апостола Фомы, или Фоминой. Это примечательное событие – как очевиднейшее доказательство истины Воскресения Христова 

"Господь мой и Бог мой!" воззвал св. апостол Фома. Ощущаете ли с какою силою ухватился он за Господа и как крепко держит Его? Не крепче держит утопающий доску, на которой чает спасенным быть от потопления. Прибавим, что кто не имеет таким Господа для себя и себя в отношении к Господу, тот еще не верует в Господа, как следует. Мы говорим: "Господь Спаситель"

Когда святой Афанасии исполнилось 16 лет, родители умолили ее выйти замуж. Девушка покорилась, но прожила в браке всего лишь 16 дней: муж был взят на войну и там убит.

Овдовев, святая Афанасия решила исполнить свое давнее желание. Но в то время вышел указ императора Михаила Косноязычного (820–829), согласно которому молодые вдовы должны были вступать в брак с молодыми воинами. Святой Афанасии пришлось снова выйти замуж.

«Вот, матушка, когда у нас (в Дивееве) будет собор, тогда Московский колокол Иван Великий сам к нам придет. Когда его повесят да в первый раз ударят в него, и он загудит, — и батюшка изобразил это голосом… — тогда мы с вами проснемся… О, во, матушки вы мои, какая будет радость! Среди лета заиграют Пасху… А народу-то, народу-то со всех сторон, со всех сторон!»…

после трех знаменательных имен — «Рим, Троя, Египет» — помянуто имя и России, которая в настоящее время хотя и считается государством православным и самостоятельным, но уже элемент иноземного иноверия и неблагочестия проникли и внедряются и у нас, угрожая тем же, чему подверглись вышесказанные страны. Затем следует «Библия»; другого государства не помянуто. Это может означать, что если и в России ради презрения заповедей Божиих и ради других причин оскудеет благочестие, тогда уже неминуемо должно последовать конечное исполнение того, что сказано в конце Библии, то есть, в Апокалипсисе Св. Иоанна Богослова.

Нам, ищущим спасения, при исполнении заповедей Божиих самонужнейшее есть смирение, которое привлекает к нам Божию благодать и освещает все наши действия, а без оного никакие подвиги и труды не могут нам доставить многожеланного мира, который даровал нам премилосердый Создатель...

В 1866 году бывший Обер-Прокурор Святейшего Синода граф А.П.Толстой писал в Оптину пустынь: «Один благочестивый священник Тверской епархии видел во сне обширную пещеру, слабо освещенную одною лампадою. В пещере много духовенства. За лампадой образ Божьей Матери. Перед образом стояли в облачениях: архипастырь Московский Филарет (находящийся в живых) и покойный протоиерей г. Ржева отец Матвей Константиновский, родитель означенного священника, в жизни своей отличавшийся особым благочестием. Все стоят в безмолвии и страхе.

В той же Летописи под тем же годом читаем: «Июнь 24 число. Четверток. Праздник в скиту дня Рождества Св. Иоанна Предтечи. Пополудни в три часа зашла страшная туча с молнией и громовыми ударами с юго-запада при 20о тепла. Она разразилась страшною бурею с проливным дождем и градом. От этой тучи во многих местах Козельского уезда[14] произошли разрушения, в особенности же в Оптиной Пустыни. На церквах Казанской и больничной разломало на части железную крышу, сорвало кресты; на колокольне поколебало главу со шпилем и вырвало кровельный лист; на корпусах трапезном и братском, что возле колокольни