"Люби ближнего своего, как самого себя – в этом весь закон и пророки" (ср.:Мф.22,39-40). Как просто слово Божие, как благо, но скольких жертв и трудов требуется, чтобы воплотить его в жизнь. 1000-летняя история Руси показала всему миру, что только этим можно жить и только это слово родит к жизни, и вскармливает, и выращивает, и хранит. Хранит и нас Господь, пока мы храним слово жизни – любовь.

Какое счастие, какое богатство – стяжание Евангелия памятию! Нельзя предвидеть переворотов и бедствий, могущих случиться с нами в течение земной жизни. Евангелие, принадлежащее памяти, читается слепым, узнику сопутствует в темницу, говорит с земледельцем на ниве, орошаемой его потом, наставляет судию во время самого присутствия, руководит купца на торгу, увеселяет больного во время томительной бессонницы и тяжкого одиночества.

1. Хотя кто-нибудь и стремился бы промолчать всю свою жизнь, то сегодня пусть заговорит и заставит свой язык приготовиться к искусству риторов или к чему-либо иному. Скорее же он, вначале несмелый, придет к дерзновению просить о том, чтобы пророческие клещи прикоснулись к его губам (Ис.6,6) и глас огненных языков (Деян. 2, 3) разрешил его уста, как полагаю, потому, что он – не в силах молча переносить радость и почитать праздник бездеятельным языком. Ведь это празднество воистину изливает неистощаемые благодатные дары радости и ликования и изгоняет печаль, со всякого лица стирая уныние. И ведь в самом свидетельстве того, что свершено под солнцем, (если оставить в стороне о том, что свидетельствует боготворящее слово (1Ин. 5, 7–8), то сияют три величайших [явления] – непобедимая власть благочестия, превышающая небесные своды и влекущая бессловесную дерзость нечестия до пределов тления и глубин Ада, и столп безумия и неустранимый соблазн для ниспровергших свою жизнь нечестием, благодаря которому они надеялись воспарить к величию славы и могущества, [но эта власть] – неложное око пророчествующих о том, что посылается на долгий век, по созревании.

Почему, возлюбленные братья и сестры, так долго, очень долго не являлся посланник Неба на землю, чтобы возвестить человеку Божественную волю, сообщить небесную радость? Да потому, что грех, вошедший в мир, настолько исказил природу человеческую, что потребовалось много тысяч лет, прежде чем человечество удостоилось из недр своих родить Приснодеву, могущую вместить в себя Слово Божие, воспринять Сына Божия, вторую Ипостась Святой Троицы. Вот почему так долго не являлся вестник Неба с радостным известием.

Таков был глас предвечнаго Бога Отца к человекам о предвечном Боге Сыне, когда Сын, по воле Отца, действием Духа, вочеловечился от Девы, и совершал спасение погибшаго человечества. Братия! окажем послушание Сыну Божию, как того желает от нас Бог, да почиет на нас Божественное благоволение.

Может быть, кто-нибудь скажет: «И хотелось бы мне послушать Сына Божия, но как достигнуть этого, когда уже протекло около двух тысяч лет с того времени, как Господь наш Иисус Христос пребывал на земле плотию, и проповедывал Свое всесвятое учение?»

Простая речь святителя Спиридона показала всем немощь человеческой мудрости перед Премудростью Божией: "Слушай, философ, что я буду говорить тебе: мы веруем, что Всемогущий Бог из ничего создал Своим Словом и Духом небо, землю, человека и весь видимый и невидимый мир. Слово это есть Сын Божий, Который сошел ради наших грехов на землю, родился от Девы, жил с людьми, пострадал, умер для нашего спасения и затем воскрес, искупив Своими страданиями первородный грех, и совоскресил с Собою человеческий род. Мы веруем, что Он Единосущен и Равночестен со Отцем, и веруем этому без всяких лукавых измышлений, ибо тайну эту постигнуть человеческим разумом невозможно".

Глава 1. Не должно делать вопросов бесполезных и спорных.

(2Тим.2,14): «Сие напоминай, заклиная пред Господом не вступать в словопрения, что нимало не служит к пользе, а к расстройству слушающих». (23): «От глупых и невежественных состязаний уклоняйся, зная, что они рождают ссоры».

В одной из древних рукописей есть такое сказание: был один человек, именитый по званию и добродетельный по жизни, звали его Стефаном. Он имел одну дурную привычку — браниться нечистым словом. Раз пришел он откуда-то домой усталый и расстроенный и с гне­вом крикнул своему рабу: "Эй ты, диавол, разуй меня!" — и вот, лишь только произнес он эти нехорошие слова, как сапоги сами собой стали с великой силой сниматься, так что затрещали не толь­ко голенищи, но и самые кости Стефановы... Стефан начал гром­ко кричать, на его голос сбежались домашние

В первые времена христианства, когда среди язычников гос­подствовало распутство, а среди евреев — сребролюбие, достой­но было удивления, что те самые, которые крестились из язычни­ков и евреев, уже не находили для себя другого высшего наслаж­дения и счастья, как читать Слово Божие, иметь общение с христианами, жить по-христиански. Сам апостол Павел пишет о себе, что он в одном Ефесе три года день и ночь не переставал учить (Деян. 20; 31), а за поучением всегда следовала молитва. Вот какое наслаждение находили тогда люди в Слове Божием, в ду­ховном поучении, в братской любви; они забывали даже пищу, сон и все свои дела и не могли оторвать себя от духовного утеше­ния, так что в самих муках и смерти видели счастье.

Избрал Господь апостолов, "чтобы с Ним были и чтобы посылать их на проповедь, и чтобы они имели власть исцелять от болезней и изгонять бесов". И всякий христианин избран, и избран на подобные же дела, именно: быть с Господом непрестанною памятью о Нем и сознанием Его вездеприсутствия, проповеданием и исполнением Его заповедей и готовностью исповедать веру свою в Него. В том кругу, где совершается такое исповедание, оно будет громкою проповедью для слышащих. Всякий христианин имеет власть целить недуги, не чужие, а свои и не телесные, а душевные, т. е. грехи и греховные привычки; изгонять бесов, отбрасывая злые помыслы, ими всеваемые, и погашая возбуждение страстей, ими разжигаемых.

Господь платит требуемую подать церковную и все другие порядки, и церковные и гражданские, Он исполнял и апостолов так научил, и апостолы потом предали тот же закон и всем христианам. Только дух жизни принимался новый; внешнее же все оставалось как было, исключая того, что явно противно было воле Божией

Блаженный псалмопевец Давид говорит: «День дни отрыгает глагол, и нощь нощи возвещает разум». Какое слово, какой глагол сегодняшний день возвещает нам с вами, собравшимся здесь, в Церкви, – день, когда мы празднуем обретение мощей преподобного и богоносного отца нашего Амвросия? Не ошибемся, если скажем, что это слово – слово о Воскресении Христовом.

Дошел слух о делах Господа до Ирода; он при этом тотчас и заключил: это Иоанн воскрес. Мало ли что можно было при этом подумать! А между тем он ни о ком не подумал, как только об Иоанне. Кто же это дал такое направление его мыслям? Совесть. От нее не спрячешь бессовестных дел, суда ее ничем нельзя поправить. Обезглавливая Иоанна, Ирод присваивал себе право на то, и другие не отрицали такого права, а совесть заговорила свое, и речей ее не мог он заглушить ничем.

На втором - те, которые слышат слово охотно и принимают его скоро, но никаких трудов по исполнению его нести не хотят. Поэтому пока не требуется никакой жертвы они услаждаются словом и особенно его обетованиями, а как скоро окажется необходимость пожертвовать чем-либо для верности слову, они изменяют ему, отказываются и от слова, и от обетований его

Грамота есть великий дар Божий, потому и пользоваться ею мы должны во славу Божию. Наши родители учили нас, принимаясь за азбуку, повторять молитву: Боже, в помощь мою вонми, и вразуми мя во учение сие. Бог и вразумил нас, и мы научились чтению. Для чего? Конечно, не для того, чтобы читать какие-нибудь смехотворные книжки, сказки да басни, — не для того, чтобы набивать голову небылицами, песнями да суеверными гаданьями по оракулам, а для того, главным образом, чтобы читать книги душеполезные, жития святых, писания святых Отец и паче всего — Слово Божие. Подумайте только, какое великое дело — читать Слово Божие. Блаженный Августин говорит об этом: "В молитве мы беседуем с Богом, а в Священном Писании Сам Бог беседует с нами”.