1. От незначительных грехов, от того, что говорим: какая важность в том или в другом, образуется в душе злой навык, и человек начинает нерадеть о великом.

2. Ибо от того, что человек не заботится о своих грехах и не оплакивает своего мертвеца (cвое греховное состояние), не может он преуспеть ни в чем добром, но всегда обращает внимание на дела ближнего.

3. Ничто так не обнажает человека и не приводит в оставление Богом, как злословие или осуждение или уничижение ближнего.

Был в Оптиной один брат, который часто докучал старцу отцу Леониду, чтобы дозволил ему носить вериги. Старец, который сам с очень многих вериги снимал, долгое время никак не соглашался с желанием брата, всегда объясняя ему, что не в веригах спасение. Наконец, желая проучить брата самым делом, призвал монастырского кузнеца и сказал ему так: «Когда придет к тебе такой-то брат и будет просить тебя сделать ему вериги, дай ему хорошую пощечину».

Несчастные клеветники, жалкие предатели, бедные доносчики, злосчастные лжесвидетели, слышите ли вы, какое зло творите? Поняли ли вы, сколь велико ваше беззаконие? Уразумели ли, что вы подобны дьяволу и даже хуже него? Итак, теперь, когда вы поняли, как страшен ваш грех, от всего сердца покайтесь, братья, и прекратите клеветать, ради любви к Богу и Отцу. Прекратите предавать, ради любви к Иисусу Христу, Сыну Божию, распятому ради любви к вам. Прекратите доносить и лжесвидетельствовать ради любви к Святому Духу, чьей благодатью вы были освящены в таинстве Крещения.

Пророк Божий открыто обличал Ирода за то, что, оставив законную жену, дочь аравийского царя Арефы, он беззаконно сожительствовал с Иродиадой, женой своего брата Филиппа (Лк. 3, 19, 20). В день своего рождения Ирод устроил пир вельможам, старейшинам и тысяченачальникам. Дочь Иродиады Саломия плясала перед гостями и угодила Ироду. В благодарность девице он поклялся дать все, чего она ни попросит, даже до половины своего царства.

Святые благоверные князья-страстотерпцы Борис и Глеб (в святом Крещении - Роман и Давид) - первые русские святые, канонизированные как Русской, так и Константинопольской Церковью. Они были младшими сыновьями святого равноапостольного князя Владимира (+ 15 июля 1015). Родившиеся незадолго до Крещения Руси святые братья были воспитаны в христианском благочестии. Старший из братьев - Борис получил хорошее образование. Он любил читать Священное Писание, творения святых отцов и особенно жития святых. Под их влиянием святой Борис возымел горячее желание подражать подвигу угодников Божиих и часто молился, чтобы Господь удостоил его такой чести.

Божественный Златоуст говорит, что дьявол в Священном Писании назван диким или вепрем за его свирепость и нечистоплотность (Беседа 6 на послание к Филиппийцам). Клеветник, предатель и лжесвидетель подобны этому зверю, ибо, как вепрь, мечутся туда-сюда, ища, какую бы клевету состряпать на брата. Мало им, что сами все по уши в грязи и нечистотах, они стараются еще замарать и других, особенно чистых, изображая их как грязнуль. Дьявола еще сравнивают со львом за его хищный нрав. Тут я снова сошлюсь на Златоуста: «Клеветник и лжесвидетель схожи с хищником, ибо, точно свирепый лев, рыщут повсюду, ища, кого поглотить с помощью своих доносов и лжи» (Там же).

Преподобноисповедник Севастиан Карагандинский (в миру Степан Васильевич Фомин) родился 28 октября 1884 года в селе Космодемьянское Орловской губернии в бедной крестьянской семье. После смерти родителей пятилетний Степан стал жить с семьёй старшого брата. Средний его брат принял постриг в Оптиной Пустыни. Степан хорошо окончил трёхклассную приходскую школу, книги ему давал читать приходской священник. Мальчик был слаб здоровьем, в полевых работах участвовать не мог, а ходил за скотиной, был пастухом. Часто зимой посещал он брата в Оптиной пустыни.

Был в Оптиной один брат, который часто докучал старцу отцу Леониду, чтобы дозволил ему носить вериги. Старец, который сам с очень многих вериги снимал, долгое время никак не соглашался с желанием брата, всегда объясняя ему, что не в веригах спасение. Наконец, желая проучить брата самым делом, призвал монастырского кузнеца и сказал ему так: «Когда придет к тебе такой-то брат и будет просить тебя сделать ему вериги, дай ему хорошую пощечину».

Пришел однажды один бесноватый в Скит, и была о нем молитва в церкви, и не выходил демон, потому что был свиреп. Говорили клирики: «Что будем делать с сим демоном? Никто не может изгнать его кроме аввы Виссариона. И если станем звать его для себя, он не придет в церковь. Сделаем же так: вот прежде всех приходит он в церковь; сделаем, чтобы страждущий сидел на его месте, и когда он взойдет, станем на молитву, и скажем ему: разбуди брата, авва». Так и сделали. И когда пришел старец утром, стали на молитву и сказали ему: «Разбуди брата, авва». Он сказал ему: «Встань и выдь отсюда», – и тотчас вышел из него демон, и стал здоров человек с того дня.

Он говорил: «В последние времена мир будет опоясан железом и бумагой. Во дни Ноя было так: потоп приближался. О нем знал Ной и говорил людям, а те не верили. Он нанял рабочих строить ковчег, и они, строя ковчег, не верили, и потому за работу свою они лишь получали условленную плату, но не спаслись. Те дни – прообраз наших дней. Ковчег – Церковь. Только те, кто будет в ней – спасутся».

Старец определял духовный путь, как «канат, протянутый в тридцати футах от земли. Пройдешь по нему – все в восторге, а упадешь – стыд-то какой!»

С тихим вздохом сказал однажды старец: «Общественная жизнь измеряет годы, века, тысячелетия, а самое главное: «Бысть утро, бысть вечер, день един». Самое твердое – камень, самое нежное – вода, но капля за каплей продалбливает камень. Человеку даны глаза, чтобы он глядел ими прямо».

К преподобному Агафону однажды пришли некоторые иноки и желая испытать, не рассердится ли он, спрашивают его: "Ты, Агафон, мы слышали о тебе, что ты блудник и гордец?" — Он отвечал: "Да, это правда". Они опять спрашивают его: "Ты, Агафон, пустослов и клеветник?" — Он отвечал: "Я". И еще говорят: "Ты, Агафон, еретик?" — Он отвечал: "Нет, я не еретик". Затем спросили его: "Скажи нам, почему ты на первые вопросы соглашался, а последнего не вынес?" — Он отвечал им: "Первые пороки я признаю за собою, ибо это признание полезно душе моей; а быть еретиком — значит быть в отлучении от Бога, но быть отлученным от Бога я не хочу". Так рассуждал великий угодник Божий. А кто отлучает себя от Церкви, тот отлучает себя и от Бога, ибо Господь наш Иисус Христос есть глава Своей Церкви.

Святой Глеб с раннего детства воспитывался вместе с братом и разделял его стремление посвятить жизнь исключительно служению Богу. Оба брата отличались милосердием и сердечной добротой, подражая примеру святого равноапостольного великого князя Владимира, милостивого и отзывчивого к бедным, больным, обездоленны

Прекрасно сказал Господь: "бремя Мое легко" (Mф. 11:30). В самом деле, какое бремя или какой труд отпустить прегрешения брата – легкие и ничтожные – и тем приобрести прощение своих собственных грехов и скорое оправдание? Не сказал Господь: Я требую от тебя денег, или тельцов, или козлят, или поста, или бодрствования, – чтобы ты не стал отговариваться: этого у меня нет, – этого я не могу, – но что легко, доступно и просто, того именно Он требует, говоря: прости брату твоему согрешения его, и Я прощу тебе твои согрешения.

…Один из братии стал как-то жаловаться батюшке: мол, смущаюсь поведением другого брата и вообще хочу уйти из обители. Отец Кирилл строго его осек:
– Знаешь, здесь, в Лавре все монахи хорошие! Все добрые, можно сказать, святые. Почему ты так плохо о нем отзываешься? Почему ты его осуждаешь?

Это строгое внушение так подействовало на жалобщика, что он не только остался в монастыре, но и изменил свое отношение к братии, свой образ мышления.