Он иногда помогал своему дяде-святителю на службе и очень любил его. Владыка проявлял большую заботу о его воспитании. Расправа над ним и над отцом в 1918 году остались в его сердце незаживающей раной. Вот строчки из его дневника, датированные 12 января 1920 г.: «Полтора года прошло с того дня, как папа уехал от нас в Екатеринбург хлопотать об освобождении епископа Гермогена.

Однажды она сказала своей старой знакомой Параскеве Антоновой, той самой, которой подарила дом, чтобы та немедленно шла на Смоленское кладбище: «Вот ты тут сидишь да чулки штопаешь, а не знаешь, что тебе Бог сына послал!» Параскева в недоумении пошла в сторону кладбища и вдруг увидела толпу народа. Оказалось, что экипаж задавил насмерть беременную женщину, которая успела перед кончиной разрешиться от бремени мальчиком. Параскева взяла его себе, и так как не могла нигде отыскать отца младенца, усыновила его. Воспитанный ею приемный сын почитал ее как мать и в старости берег покой Параскевы, которая благодарила блаженную за великую радость.

- Прошу прощения, матушка, и благословите: я пришла умирать. Не то в шутку, не то всерьез монахиня ответила:

- Бог благословит - час добрый. Счастлива бы ты была, если бы в эти годы умерла.

Ольге в то время было около четырнадцать лет.

Ни слова маменька тут не сказала, но таким на меня взглянула скорбным взглядом, что, можно сказать, всю душу во мне перевернула. Отошла она от меня куда-то по хозяйству, а я забрался в укромный уголок и стал неутешно плакать, что огорчил маменьку, мало – огорчил, обманул и солгал вдобавок. Не могу выразить, как было-то мне больно!..

Святитель Иоанн Златоуст, лишившись в молодости отца, ушел в Афины. Изучив там философию и книжную мудрость, он возвратился на родину, в Антиохию, а потом решил уйти из мира и принять иноческий образ. Задуманное, однако же, нескоро ему удалось привести в исполнение, и вот почему.

Его мать Анфуса, узнав о его намерении, сильно огорчилась и решила остановить его.

Целый месяц она должна была стоять во время службы на амвоне и делать земные поклоны всю службу, а после ее окончания - просить у народа прощение. Она сказала: "Я этого не боюсь". Так она действительно и исполнила. Рассказывала: "На амвоне молюсь, поклоны кладу, весь народ глядит, а я за обитель - кладу". Так целый месяц прошел.

Старушка дряхлая сказала: Запомни истину сынок!
Ты в жизни счастья не познаешь, когда в душе висит замок.
Не ешь, того, что глаз не хочет, не лезь туда, где не твоё.

РУКОПИСЬ НЕИЗВЕСТНОЙ МОНАХИНИ. - "ДВОЙНАЯ ЖИЗНЬ" (продолжение)

Оптиной я не знала, о старцах не имела понятия, не знала, что с ними говорить, даже и помыслить о беседах с ними боялась; но когда услыхала рассказы про великого старца отца Амвросия Оптинского, про любовь его к страждущему человечеству, - я бросилась к нему, под его покровительство, с растерзанным сердцем и измученной душой, с разбитым здоровьем, с жуткой боязнью сойти с ума в тоске по страстно-любимом муже...