Когда человек вступает на правый путь, то здесь он обязательно встречает не только мелкие неприятности, но и множество горьких скорбей. Но иначе нельзя. Как сказал Господь, «узок путь и немногие идут им». Конец этого узкого пути — вечное блаженство. А вот широкий путь, которым идут многие, как будто бы и не имеет ничего печального, но заканчивается бездной адовой, где людям приуготовлено множество скорбей и лишений, где вечный плач и скрежет зубовный.

«Некий старец сказал: если кто будет помнить об оскорбившем, или порицающем, или причиняющим вред ему, тот должен помнить о нем, как о враче, посланном от Христа, и должен считать его за благодетеля; а оскорбляться сим есть признак болящей души.

…Один из братии стал как-то жаловаться батюшке: мол, смущаюсь поведением другого брата и вообще хочу уйти из обители. Отец Кирилл строго его осек:
– Знаешь, здесь, в Лавре все монахи хорошие! Все добрые, можно сказать, святые. Почему ты так плохо о нем отзываешься? Почему ты его осуждаешь?

Это строгое внушение так подействовало на жалобщика, что он не только остался в монастыре, но и изменил свое отношение к братии, свой образ мышления.

Преподобный Макарий Египетский125 получил такую благодать от Бога, что на глас его ответствовали и мёртвые, если требовала этого польза веры или счастье невинно страждущих. Вот пример.
   В одном селении случилось убийство, которое по ложным подозрениям возложили на человека совершенно невинного. Бедный, будучи преследуем гонителями, в ужасе прибежал к келье преподобного Макария и тут был схвачен.

Два инока, Маро и Климатий, которым наскучила строгость монастырской жизни, сговорились в следующую ночь убежать; но богопротивное намерение было открыто. Преподобный Евфимий, призвав их, советовал оставить пагубные мысли.

Когда пустынная и безмолвная келья преподобного Евфими по изволению Божескому обратилась в многолюдную лавру, тогда эконом, закупив для потребы монастырской несколько рабочего скота, предложил брату Авксентию, родом из кочующих азиатцев

Мне было около восьми лет, когда я впервые начал задумываться о вещах вечных и непреходящих. Наша семья не отличалась набожностью, даже, скорее, наоборот, была противником всего религиозного. Папа бывший партиец никогда не упускал случая выкинуть какую-нибудь шутку в адрес Бога, а часто и себя называл Богом. Надеяться и доверять он мог только себе и вообще человеку, как понятию самодовлеющему и не нуждающемуся в какой-то сверхъестественной помощи.

В Египте был некий Старец, совершенный пустынножитель, которого весь народ почитал совершенным в вере и благочестии. Все называли его своим богомольцем; все приходили к нему просить благословения. Когда слава об этом иноке более и более распространялась и из разных стран привлекала к нему посетителей, в то самое время пришёл в Египет преподобный Пимен и там основал для себя пустынную обитель.

 Некоторый старец, молившийся Богу и питавшийся от трудов своих, пришёл в селение продать своё рукоделие. Уже благочестивый инок хотел возвратиться в обитель, как встретился с ним незнакомец, окружённый нищими, странниками, и пригласил его к себе на ужин.

 Захария, достигнув восемнадцати лет, потребовал у Сергия наследство отца своего. Но отшельник, сделавшись рабом любостяжания, изумился, как бы не зная, чего юноша от него требует; но видя неотступность Захарии, притворно оскорбился и сказал ему: «Отец твой отдал всё имение Богу; у Него и проси, а не у меня. Виноват ли я, что Иоанн был так безумен, что, обогащая нищих, сделал нищим единородного сына».

Сотворив мир и видя, что все сотворенное добра зело, Господь, по неизреченной любви Своей, хотел сделать человека участником мирского блаженства. Человек был поселен в Раю. От него требовалось только послушание воле Божией. Но и этого самого малого человек не выполнил.

Устрашившись угрожающих мук, он повергся, наконец, в такую робость, что не устыдился сказать: «Почто терять мне блаженство известное в надежде некогда получить блаженство неизвестное?»

Во время гонений на Христианскую веру взяты были под стражу два брата, которые друг на друга имели злобу, и после обыкновенных допросов осуждены на смерть, Тогда один сказал другому: «Примиримся между собой, любезный брат! Мы завтра отыдем к Богу».

Многие из молодых людей нашего времени к религии холодны, в делах благочестия не упражняются. Думают, что только старость должна заниматься делами веры. А про юность говорят: зачем напрасно молодые дни терять?

Спрошен был старец: какое дело монаха? и отвечал: рассуждение.

Спрошен был старец: откуда у меня искушение к блуду? и отвечал: от многой пищи и сна.

Еще спрошен был: какое дело монаха? и отвечал: всякого добра делание, и всякого зла отложение