Со всем своим горячим энтузиазмом начал юноша проходить эту
серьезную духовную науку, и спустя некоторое время произошло то, что, видимо, и должно
было произойти… Он услышал внутри себя отчетливый голос: «Я твой бог!»
«Смущение,
по каким бы оно благовидным причинам ни приходило, есть самое душевредное
искушение. Посему должно считать неправильными и несправедливыми те причины и
поводы, по которым оно возбуждается».
О, если
бы Всеблагий Господь помог всем нам, за молитвы святого великомученика
Пантелеимона, стяжать эту добродетель, которая, по словам того же апостола,
больше всех других добродетелей... и без которой человек — яко медь звенящи или
кимвал звяцаяй!
...Да сохранит тебя Господь от всех сетей и козней вражиих и
да даст тебе истинный разум, обретаемый смирением...
А. Блок был знаком со знаменитой поэтессой Надеждой Павлович,
духовной дочерью преп. Нектария, имя которой прочно связано с Оптиной Пустынью. Встреча с Блоком и возникшая духовная близость, во
многом определили дальнейшую судьбу Павлович и мотивы ее творчества.
Доктор сказал: «Умер». Душа брата летела ввысь,
очутился в чудном саду, где его встретил о. Варсонофий Оптинский, говоря:
«Хочешь быть в этом саду после смерти?» — «Да». — «Тогда возвращайся обратно,
ты не готов, перемучайся, переживи все, тогда вернешься сюда. Брат со страхом
вошел в свое тело. Пришли его обмыть, принесли гроб и поразились, что теперь он
жив».
ятисотницу непременно надо справлять, это Господь с
монаха взыщет, а сто поклонов можно и не класть, разве только заповедь имеешь
от духовного отца. На исповеди грехи не надо утаивать. Заочно и письменно грехи
не разрешают. — Запрещено церковными правилами....На днях с Камчатки вернулись двое из трех оптинских монахов, проходивших временное послушание в Камчатском Свято-Пантелеимоновом монастыре. Это иеродиакон Питирим и иеродиакон Александр. Третий оптинский монах - Инок Прокопий - остался в суровых условиях русского крайнего Востока.
Не могу объяснить почему, но во время болезни я
частенько обращаюсь в молитвенной просьбе за помощью к отцу Гавриилу. Вот и в этот раз я направился на могилку к Батюшке.
Иеромонах Владислав возглавил панихиду, с ним служил
иеродиакон Иннокентий.
Преподобный Моисей, помня слова
Спасителя: "Грядущего ко Мне не изжену вон” (Ин. 6, 37), принимал в обитель
всех приходивших из мира с истинным желанием спастись, при этом не требуя вклада
в пользу обители.
«Вы мне сказали, что молитву Иисусову за службой надо творить только тогда,
когда не слышишь, что читают, или когда плохой чтец, так что нельзя разобрать;
также относительно пения. Вы особенно на это ударяли и сказали, что так батюшка
о. Амвросий учил. Но вот я прочел у еп. Игнатия и у преп. Серафима Саровского,
что надо молитву Иисусову творить за службой все время. Здесь я вижу какое-то
разногласие. Но разногласия ведь не должно быть, а потому, как примирить между
собою оба эти учения?»